Рассуждения о методе. Начала философии. Страсти души (сборник)

СХСIV. В-четвертых, два нерва, скрытые в углублениях уха, воспринимают дрожание и колебание лежащего вокруг воздуха. Воздух ударяется в мембрану тимпана, соединенную с цепью трех косточек, к которым прикреплены нервы, и толкает разом последние. От различия этих движений происходят различия отдельных звуков.

СХСV. Наконец, окончания зрительных нервов, сходящихся в глазах, образуют ткань, называемую ретиной, которая столь тонка, что движется не воздухом и не иными земными телами, а только шариками второго элемента, откуда получается ощущение света и цветов, как я уже достаточно излагал в «Диоптрике» и «Метеорах».

СХСVI. И вот, ясно видно, что душа воспринимает все свойственное телу в его отдельных членах через нервы не в силу того, что они находятся в отдельных членах тела, но в силу того, что они помещаются в мозгу. Так, во‐первых, различные заболевания, касающиеся только мозга, уничтожают или извращают всякое ощущение; сам сон, который присущ только мозгу, каждодневно отнимает у нас в значительной степени способность ощущать, восстанавливаемую по пробуждении. Затем, когда мозг не разрушен, но пути, которыми нервы идут к нему от внешних членов, засорены, ощущение в этих членах теряется. Наконец, это ясно из того, что боль чувствуют не в таких членах, где нет к тому причины, а в других, через которые нервы протягиваются к мозгу. Это можно показать на бесчисленных опытах; здесь будет достаточно одного. Когда одной девице, страдавшей сильной болью в руке, завязали глаза при появлении врача, с тем чтобы она не беспокоилась при подготовке операции, и когда ей спустя несколько дней рука была ампутирована вплоть до локтя, вследствие обнаружения гангрены, а на это место были так наложены перевязки, что девица могла не заметить произведенной ампутации, – она жаловалась на ощущение различных болей то в одном, то в другом пальце отрезанной руки. Это могло происходить исключительно оттого, что нервы, ранее доходившие от мозга до кисти руки, а теперь заканчивавшиеся в руке у локтя, двигались здесь так же, как это происходило в руке раньше, когда ощущение боли в том или другом пальце должно было запечатлеваться душой, пребывавшей в мозгу.

СХСVII. Далее, как было сказано, природа нашей души такова, что только благодаря происходящему в теле движению душа может побуждаться к определенным представлениям, не содержащим никакого образа данных движений, особенно к тем смутным представлениям, которые именуются чувствами или ощущениями. Мы замечаем, что слова, воспринятые ухом либо только написанные, вызывают в наших душах любые представления и побуждения. Если кончик пера – с такими-то чернилами, на этой бумаге – выводит известные буквы, они в душе читателя станут возбуждать представления битв, бурь, фурий и вызовут аффекты бессилия и печали; на другой бумаге почти подобным образом проведенное перо вызовет совершенно иные представления тишины, мира, удовольствия и совершенно обратные аффекты любви и радости. Быть может, скажут, что письмо и речь непосредственно пробуждают не ощущения и образы отличных от них вещей, но только различные мысли; благодаря последним душа представляет сама образы различных вещей. Но что сказать о чувстве боли или щекотанья? Меч приближается к нашему телу, он рассекает последнее; из этого одного следует боль, которая действительно не менее отлична от местного движения меча или рассеченного тела, как цвет, звук, запах и вкус. И если, как ясно видим, чувство боли возбуждается в нас единственно тем, что некоторые части нашего тела в силу прикосновения к ним другого тела переместились, то отсюда позволительно заключить, что душа наша создана так, что может при некоторых местных движениях претерпевать возбуждения всех прочих чувств.