Растление великой империи

Приведу для примера только заголовки «Московского комсомольца» начала октября 93-го, они дорогого стоят: «Руцкого и Хасбулатова взяли без единого выстрела, а жаль…», «Бывший спикер близок к помешательству», «Чистая уголовщина», «Они хотели «русского порядка», они его получат», «Хотели телеграф, получили Лефортово».

Как подтвердил дальнейший ход событий, все в заметочках под этими заголовками оказалось безответственной ложью с начала до конца. Если не умышленной, то по неведению, но, как известно, обнародованное неведение хуже всякой лжи, ибо влечет за собой самые непредсказуемые последствия: это аксиома профессиональной журналистики…

К примеру, чистейшей ложью оказалось впоследствии утверждение автора первой информации, будто «Альфа» получила строжайший приказ не стрелять в осажденных. Как выяснилось, эта спецгруппа не стреляла исключительно по собственной инициативе, за что в результате и поплатилась расформированием. Более чем простодушные откровения по этому поводу нашего президента в его новом эпохальном произведении не оставляют на этот счет никаких сомнений. Как не оставляют сомнений и в том, кто же на самом деле в провокационных целях застрелил их товарища по оружию? Нужно в ноги поклониться людям, которые, несмотря на это подлое убийство, все же отказались стрелять в соотечественников на поражение.

Столь же убого лгал автор и другой заметки, сообщавшей о близком к помешательству спикере. Все общавшиеся с последним в эти дни единодушно свидетельствуют (даже враги!) о его спокойствии, высоком чувстве собственного достоинства и трезвом здравомыслии. Поставить же ему в вину подавленное состояние во время ареста (представляю себе самого автора в подобной ситуации!) или обращение к иностранным посольствам с просьбой оградить его от самосуда правительственных опричников и самоуправства Малюты Коржакова, способен и впрямь только отъявленный трус и мерзавец.

То же самое могу сказать и о призывах Руцкого брать мэрию и «Останкино». Предлагаю в этом случае сравнить этот нервный срыв загнанного в угол и находящегося на грани жизни и смерти человека с театральной истерикой сытого, находившегося в полной безопасности и разжиревшего на демократических хлебах выходца из бывшей партноменклатуры, с чисто гапоновской расчетливостью провоцировавшего безоружную толпу у Моссовета на штурм Белого дома. Не кажется ли вам, уважаемые поборники колониальной демократии, что в первом случае это хотя бы объяснимо, а во втором — безусловно преступно?

Что же касается позиции адвоката Резника, зачислившего в своей статье защитников Верховного Совета в уголовники еще до начала следствия и приговора суда, то я оставляю сию юридическую вольность на совести этого большого правдолюба и правоведа.

Не забыла ваша газета в эти дни и о проскрипционных списках, якобы составленных в Белом доме непослушными «мятежниками». Ну так где эти списки, мальчики? Почто не публикуете? Не нашли еще? Это при вашей-то дотошности? Неужто всерьез полагаете, что такие любители пропагандной падали, как Костиков и Филатов, задержались бы хоть на минуту, чтобы немедленно обнародовать их? Полноте, добрые молодцы, не смешите людей!

Кстати, о дотошности. В том же поминаемом мною номере газеты была опубликована статья вашего штатного сотрудника Александра Аронова, в которой он требует от ельцинского режима дальнейших, еще более крутых запретов, разгонов и прочих репрессивных санкций. И, как водится у наших демократов, определять, кого именно нужно душить, будет он — Аронов со товарищи. И уже определяет. Запросто. Хвалится же московский представитель сервильного эмигрантского листка «Русская мысль», некий Гохман, опубликовавший в нем статейку о том, как лихо он разгонял редакцию «Литературной России» — еженедельника, даже не внесенного в список запрещенных в те дни изданий. Мало ли что не внесенного! Ему, Гохману, для этого достаточно его классового чутья. Ну чем не Вышинский? Не напоминает ли это тебе, дорогой читатель, что-то до боли знакомое? С тою лишь разницей, что эта необольшевистская шпана будет пострашнее ее ленинской предшественницы. Аронов в своей статье еще и припугивает обожаемого президента:

«… Я живо представляю себе, как они (белодомовцы, конечно! — В. М.)набросились бы на того же Ельцина, в случае, если бы он применил силу первым (преступный указ о разгоне законодательной власти, тотальную блокаду систем жизнеобеспечения, войска и запрещенную международной конвенцией колючую проволоку вокруг Белого дома Аронов, разумеется, считает лишь отеческим увещеванием. — В. М.).

Но будь по Аронову, на этом и остановимся: кто же все-таки выстрелил первым?

Привожу свидетельство единомышленника автора, известного телевизионного журналиста Рустема Сафронова, раненного при защите Останкина и награжденного за это президентом медалью «За мужество»: