Растление великой империи

Кровь, как бумеранг, имеет упрямое свойство возвращаться не только к тем, кто ее пролил, но и к тем, кто благословил кровопролитие. Вот она и возвращается к вам, благословляющие! Поэтому не побоюсь вновь повторить здесь любимого мною Шекспира в пастернаковском переводе: «Из жалости я должен быть суровым, несчастья начались, готовьтесь к новым!»

К сожалению, даже после такой трагедии, как убийство вашего товарища, вы продолжаете бодро повторять, что, несмотря на отдельные эксцессы вроде этого, все в общем-то хорошо, прекрасная маркиза, реформы продолжаются и караван идет. Разуйте же глаза наконец, дорогие мои сограждане: ничего хорошего вокруг не наблюдается, никаких реформ, кроме воровского перераспределения государственной собственности между собутыльниками и партайгеноссе не имеет места. И караван давно даже не стоит, а залег от усталости и отчаяния.

Бросьте убаюкивать себя колыбельными тридцатых годов «раз меня не берут — значит, те, кто сидит — действительно враги», или, как говаривал в те времена Осип Мандельштам, думать, что если трамваи ходят, значит все в порядке. На этой комфортной логике дальше кладбища не уедешь. Завтра дойдет очередь и до вас.

Поэтому сегодня, проводив товарища в последний путь, вам остается задать самим себе лишь один вопрос:

Кто следующий из вас, наших недругов или единомышленников?

И дай вам бог сделать из этого вопроса соответствующие выводы. Кто знает, а вдруг еще не поздно.

¹⁹⁹⁴

Это сладкое слово «Стабильность»

Сначала позволю себе цитату:

«Один эпизод во всей истории с возможной эпидемией потряс меня до глубины души. В тот момент, когда угроза распространения холеры была вполне реальной, пассажиры поезда с холерными больными разбежались по Москве. Дикость какая-то! Все нынче достаточно грамотны, чтобы понимать, какой опасности они подвергали целый город, да и всю страну»!

И немного ниже:

«Освобожденный раб опасен. Всю жизнь он действовал только по указке и жил безмятежно в ожидании похлебки под какой-нибудь, но крышей, на жалкой, но подстилке. У него забот не было — заботился кто-то выше. И вдруг можно действовать свободно. И раб, не обремененный в прошлом думами о том, как прожить, начинает воображать, что свобода — это когда можно все. Нет догляда — значит, все разрешено…

А иначе я не пойму, как могли люди, знавшие, что они в контакте со страшной заразой, позволить себе уйти в мир здоровых без обследования».

(«Московские новости» от 18–25.9.94.).

Так и подмывает вслед за автором воскликнуть: дикость какая-то! Во-первых, он, видимо, имеет в виду не поезд с холерными больными (случаев холеры в Москве до сих пор, слава богу, не наблюдалось!), а поезд, прибывший в Москву из зараженной зоны, а это, как говорят в Одессе, две большие разницы. А во-вторых, сам автор, человек близко и давно знакомый мне, замечательный по отзывам специалистов, хирург, и многое, уже по моему мнению, умеющий в литературе прозаик, высокообразованный интеллектуал, эрудит, не хуже меня знает, хотя бы по учебникам истории медицины, что приведенный им факт никакого отношения ни к какой рабской психологии не имеет и что в подобных ситуациях срабатывает элементарный инстинкт: организм просто не в состоянии смириться с фатальной неизбежностью. Из зараженных местностей, зон, карантинов бежали везде, во все времена и на всех «цивилизованных» и «нецивилизованных» широтах — в Америке, Азии, Африке и Австралии. Как разбегаются сегодня в Индии по стране и за ее пределы или в Румынии, то есть повсюду, где возникают какие-либо эпидемии. Как побегут завтра в Западной Европе, если, не дай Бог, зараза распространится и на ее территорию.

Легче всего, тем более выступая с патерналистских позиций, объяснять наши нынешние беды тоталитарным прошлым, но это, увы, ничего не объясняет и никаких проблем не решает. В противном случае чем, к примеру, какими «рабскими» причинами можно объяснить массовый грабеж лавочек и магазинов в «цивилизованном» Нью-Йорке, когда в городе однажды, всего на одну ночь погас свет или случившийся там же в мае 91-го еврейский погром с убийствами, вандализмом и прочими атрибутами этого многовекового действа? Или в каких традициях европейского сознания можно усмотреть причины регулярного осквернения еврейских кладбищ и религиозных храмов в культурнейшей Франции, либеральнейшей Англии, демократичнейшей Бельгии, не говоря уже об Австрии и Германии, где после всего случившегося в гитлеровские времена, этого вроде не должно было бы повториться.

Только уже завершая чтение этой удивительной статьи моего старого знакомца, я наконец-то догадался, зачем, собственно, с какой нехитрой установкой городился весь этот непрезентабельный огород из «холероносительства», «рабства», «свободного выбора» и прочего джентльменского набора либеральных трюизмов. Впрочем, автор этого и не скрывает. Судите сами: