Растление великой империи

Прежде всего эта империя, если мы уж договорились ее так называть, носит не экономический, а идеологический характер, то есть имперская нация не обладает никакими преимуществами перед другими населяющими страну народами, скорее — наоборот. Во-вторых, в ней переплелось великое множество (порой абсолютно взаимоисключающих) интересов, в том числе и таких, которые совпадают с имперскими тенденциями. И в-третьих, цементирующие возможности центра далеко еще не исчерпаны.

И лучшее тому доказательство — результаты последнего референдума о Союзном договоре. Заметьте, в нем отказались участвовать только республики с преимущественно христианским населением. В мусульманских же регионах, включая Азербайджан, процент сторонников сохранения Союза оказался даже намного выше, чем на территории России.

В некоторых местах число их достигало чуть ли не ста процентов от числа голосовавших. Таким образом, теория известного французского советолога Карер Д’Анкос о разрушительной для советской империи силе мусульманского сепаратизма лопнула, как мыльный пузырь. О чем я в свое время неоднократно и предупреждал.

Не следует забывать, что мусульманская религия тоталитарна по своей сущности, а поэтому довольно легко адаптируется в родственных ей режимах. Недаром на конгрессе Коминтерна в 1925 году его председатель Григорий Зиновьев предлагал объединить в коммунистическом знамени два цвета — зеленый и красный. Не следует забывать также, что экономические проблемы Средней Азии — это не столько проблемы земли или демографии, сколько — воды. Эту воду она может в достаточном количестве получить только с Севера, то есть из России. Помнить, на мой взгляд, следует еще и о том, что благодаря стремительному росту своего населения она, оставаясь в составе СССР, медленно, но неотвратимо втягивает его в азиатскую орбиту, а это тоже ничего хорошего Европе не сулит.

К тому же у Центра остаются многообразные возможности для манипуляций и давления и в тех шести европейских республиках, которые отвергли участие в референдуме. Все они, за исключением, пожалуй, Армении, многонациональны по своему составу, что позволяет общесоюзному руководству осуществлять веками проверенную политику по принципу: «разделяй и властвуй». В этом смысле ситуация в Грузии, где уже происходит кровавая междоусобица между составляющими ее национальными образованиями (явно подогреваемая со стороны), может служить заинтересованным наблюдателям предостерегающим уроком.

Но в свою очередь и западным сторонникам распада советской империи не мешает задуматься над ценой, какую при всех обстоятельствах придется заплатить самому Западу за это довольно сомнительное удовольствие. Ведь все без исключения территории СССР, сделавшие ставку на независимость, рассчитывают в экономическом плане не на свой собственный потенциал, а прежде всего на помощь того же Запада. Есть ли у последнего соответствующие этим претензиям возможности, если он практически оказался не в состоянии сколько-нибудь эффективно изменить экономическую ситуацию в пост-тоталитарных странах Центральной Европы? Представляют ли также в полном объеме в западных странах, какими последствиями грозит им неизбежный наплыв восточноевропейских и русских беженцев? Албанский прорыв в Италию — лишь первая ласточка этого всесокрушающего половодья.

Один только балканский распад обещал вновь, как и много лет назад, превратить этот регион в «пороховой погреб» Европы. Что же нас ожидает, если в такой же, только еще большего, практически глобального, масштаба погреб превратится территория бывшего Советского Союза?

Поэтому мне хотелось бы предостеречь горячих сторонников развала коммунистической империи (хотя в принципе я сам стою за это!) от излишней эйфории по этому поводу. Прежде чем спешить приобрести билет на этот заманчивый поезд, я предлагаю его потенциальным пассажирам, увлеченным предстоящим путешествием в сладостный мир всеобщей независимости от всего и от всех, задать себе вопрос: не отправляются ли они в наше завтрашнее Сараево?

¹⁹⁹¹

Черная дыра перестройки

В начале мая я вернулся из очередной, третьей по счету, поездки в Москву. И с каждым визитом впечатления от происходящего в стране становятся для меня все более угнетающими. Угнетают даже не пустые полки магазинов, не хмурые очереди возле них, не разруха во всех буквально сферах общественной и социальной жизни, а прежде всего атмосфера всеобщей ненависти всех ко всем и каждого к каждому. Но над всеми фобиями, терзающими теперь современное советское общество, преобладают в первую очередь фобии национальные.

Поэтому меня лично, как человека, как писателя, как, наконец, сопредседателя созданного нами на встрече в Риме Комитета «Национальное согласие» («Римское движение»), из всех современных проблем не только нашей страны, но и человечества вообще и волнует преимущественно проблема национальная, ставшая сегодня уже подлинным знаменем, если не проклятием современности.