Растоптанная гордость

— Если я был не прав относительно вас, мисс Фрейни, то приношу свои самые искренние извинения. Однако, будучи наслышан об истинной деятельности вашего дяди и зная, что вы работали у него секретарем, я…

— Во-первых, Дональд Клэйбурн не был моим родным дядей, он был женат на моей тетке. Во-вторых, хотя он и называл меня в шутку своим секретарем, я, в сущности, не сделала для него ничего, разве что напечатала на машинке несколько писем. Он никогда не нанимал меня на эту должность, да и я не нуждалась в таковой и никогда не стала бы получать деньги ни от него, ни от кого бы то ни было другого. Родители оставили нам довольно приличную сумму, так что мои младшие сестры, брат и я в денежном отношении абсолютно независимы. Да, дядя Дональд любезно предоставил нам свой дом, когда мы осиротели, но о какой-либо финансовой зависимости не может быть и речи.

Лицо его прояснилось.

— Значит, вы непричастны к его деятельности?

— Разумеется, нет, — резко ответила она. — Но если этот факт способен изменить ваше или миссис Мерринг отношение к моему браку с Хью…

— Мое отношение уже изменилось, — с жаром выпалил он. — Теперь я понял, как чудовищно заблуждался вчера вечером. Но поверьте, даже не будучи еще уверен в своей неправоте, я ехал сюда с одной мыслью — помочь вам. А если бы я знал, что у вас есть младшие сестры и брат, я приехал бы еще быстрее.

Она смерила его холодным взглядом:

— Мне совершенно неинтересны мотивы ваших поступков. Однако если вы полагаете, что сегодня можете оскорбить меня, а назавтра предложить помощь, то вы глубочайшим образом ошибаетесь. Слава Богу, я не нуждаюсь ни в чьей помощи. Но если бы и нуждалась, вы были бы последним, от кого я могла бы ее принять.

Он стоял перед нею совершенно подавленный.

— Я заслуживаю подобных слов, но мне бы хотелось сказать кое-что в свое оправдание. Недавно мне пришлось познакомиться с людьми, потерявшими все свое состояние благодаря участию в рискованных предприятиях вашего… в предприятиях мистера Клэйбурна. Быть может, вам это неизвестно, но он сочетал свою так называемую филантропическую деятельность с весьма и весьма сомнительными проектами. Вот почему вчера я говорил с вами в подобном тоне.

Сильвия дрожала от негодования:

— Мистер Мерринг, каждое ваше слово усиливает мою неприязнь к вам. Зачем? С какой целью вы рассказываете мне о людях, разорившихся по милости мистера Клэйбурна? Разве я могу что-либо изменить? Мы оставим этот дом при первой же возможности и будем жить на собственные средства…

— Понимаю, сейчас, когда вы в таком настроении, разговор у нас с вами не получится. Я заметил, что каждое мое слово вы понимаете превратно. В таком случае мне остается только еще раз принести свои извинения и откланяться.

Она гордо вскинула голову:

— Вы правы. Я не испытываю никакого желания продолжать эту беседу.

Мгновение он колебался, словно желая еще что-то сказать, но потом передумал и, учтиво попрощавшись, направился к двери. Но едва он взялся за ручку, как та повернулась с другой стороны и в комнату впорхнула Пэм в сопровождении Генри.

— Мне так надоело ждать, когда можно будет войти, — обиженно посетовала она. — И мистер Хемпторн ушел… — И, смерив Джулиана Мерринга любопытным взглядом, она спросила: — А вы что, тоже семейный адвокат?

Он покачал головой и грустно сказал:

— Нет, я инженер. — Потом, наклонившись погладить Генри, который дружелюбно обнюхивал его ноги, коротко заметил: — Моя сестра разводит эту породу. Утверждает, что только их и можно назвать настоящими собаками.

Пэм просияла, а он продолжал:

— А почему вы решили, что я адвокат?

— Наша кухарка говорит, что как только что-нибудь случается, в доме сразу начинают крутиться адвокаты, — непринужденно ответила Пэм. — Вообще-то лучше бы вы были архитектором.

— Пэм, прекрати! — вмешалась Сильвия. — Кстати, этому господину пора уходить. — Она намеренно не назвала Джулиана по имени, чтобы не дразнить любопытство Пэм.

Девочка пожала плечами и обиженно проговорила:

— Вот так всегда! Вечно вы, взрослые, куда-то спешите! А я собиралась показать ему, какой дом нарисовала… — И, заглянув Джулиану в глаза, торопливо прибавила: — Мы ведь скоро переезжаем. У нас будет свой дом. Может, конечно, и не такой большой, как этот… Да и готовить, наверное, придется самим.

— Довольно, Пэм! — Сильвия почувствовала, что краснеет.

— Сильвия, но ты же сама это сказала!

— Однако это не означает, что нужно пересказывать мои слова постороннему человеку!

— Я думала, он наш друг, — озадаченно пробормотала Пэм, хлопая ресницами.

Сильвия смерила Мерринга пристальным взглядом:

— Не мой, это точно. Моим другом ему не быть никогда.

— «Никогда» — понятие долгое и неопределенное, — коротко заметил Джулиан и вышел, молча прикрыв за собою дверь.

Пэм подошла к сестре и взяла ее за локоть:

— Он обидел тебя? Если бы я знала, то не предложила бы ему посмотреть мой рисунок.

— Это страшный человек, детка. Очень страшный! — воскликнула Сильвия. — Надеюсь, я больше его не увижу.