Ратибор. Кого боялись наши предки

— Оставь меня, друже, — тем временем простонал очнувшийся Мирослав на ухо своему рыжему товарищу, — вдвоём не уйдём! Ты же знаешь, что они идут за нами по пятам! Оба сгинем тут!..

— Заткнись, Мирка! — бросил отрывисто, сквозь зубы Ратибор, не прекращая бега. — Иначе, как дотащу тебя до Караима, так по лбу и дам самой большой ложкой, что найду в поселении, за такие гнилые речи! Или лучше по копчику, ведь, судя по всему, ты сейчас именно этим местом и прошмякал там что-то несуразное… — раздавшийся за спиной ужасный вой нескольких йотунов, нашедших тело обезглавленного собрата, заставил рыжебородого витязя ускорить темп. Если бы Ратибор был один, он остановился и принял бы неравный бой, как принимал его всегда, с презрительной улыбкой на устах, но в такой ситуации, когда на плече у него раненый друг, которому срочно необходима помощь знахаря, он не мог так рисковать. Своей жизнью — это одно дело, но когда на кону ещё и жизнь старого приятеля, это уже совсем другое. Сначала надо доставить Мирослава к лекарю, а с этими кошмарными образинами можно и попозже схлестнуться. То, что это не последняя встреча с турсами, сомневаться не приходилось. Потому Ратибор бежал. Мчался так быстро, как, наверное, никогда раньше не бегал. По пятам за ним шли пятеро разгневанных йотунов, жаждавших мести. Ратибор понимал, что выведет их сейчас прямо на Караим, но выбора не было. Время перевалило за полдень, когда могучий витязь выбежал из леса и, петляя между пеньков, стремительно понёсся к селению. Похоже, что этот бег наперегонки со смертью он выиграл.

— Знахарь у себя? — спросил запыхавшийся Ратибор одного из стоявших в карауле воинов дружины, Станимира, что отворил ему створки ворот. — Быстрее соображай! Где Добролюб⁈

— Да вроде у себя должен быть… — Станимир растерянно взирал на влетевшего в Караим рыжебородого богатыря с Мирославом на плече. — Что случилось⁈ За тобой сам Велес верхом на медведе в погоню пустился, что ль, за то, что ты упёр его бочонок с квасом?..

— Труби в рог, остряк, да погромче! — Ратибору сейчас было не до шуток. — Всех назад воротить, кто снаружи! Всех! Немедля! И врата закрыть! Выполнять! — с этими словами рыжеволосый гигант торопливо потопал к избе Добролюба, личного лекаря Святослава, которого тот взял с собой в поход. Князь как чувствовал, что пригодится матёрый целитель в этом путешествии ему самому да его витязям, ох как пригодится.

— Что ты замер как истукан, Стан? — хлёстко бросил Станимиру его друг и напарник по караулу Братислав. — Слышал, что тебе было велено⁈ Давай труби, хорош теребить мух за хоботки!

— Чего⁈ А, ну тебя!.. — Станимир, поняв, что дело плохо, без лишних слов быстро снял с шеи боевой рог и протяжно загудел в него трижды. Тревожный тягучий рёв разнёсся на несколько вёрст в округе, и значил он лишь одно: всем необходимо срочно вернуться в крепость, бросив немедленно любые свои дела, ибо враг — близко.

Тем временем Ратибор ногой резко отворил дверь избушки знахаря Добролюба, вполне себе бодрого, немного ворчливого старичка с длинной седой шевелюрой и такой же бородой чуть ли не до колен, лет шестидесяти на вид, оказавшегося у себя и только что закончившего вытаскивать несколько здоровенных заноз из пятой точки находящегося под винными парами Емельяна, которые тот умудрился засадить себе, скатываясь от скуки на заднице по срубленному еловому брёвнышку. Отуманенный алкоголем юный мозг молодого повесы решил, что это не такая уж и плохая идея. Найдя в поселении в закромах амбара внушительные, практически нетронутые запасы вина да медовухи, привезённые в крепость её основателями, Огнеславом и его людьми, Емельян посчитал, что это дар богов ему за все перенесённые тяготы и невзгоды в пути, и принялся регулярно туда наведываться, стараясь это делать тайком и думая, что о его похождениях никто не знает.

— Ой, Ратиборушка, а что с Мирославом⁈ — воскликнул смущённый Емельян, быстро натягивая штаны и вскакивая с кровати, на которой лежал до этого кверху задницей. — Ему что, на голову упал сундук с кедровыми шишками? Несколько раз подряд… А с тобой что⁈ Ты весь в крови…

— Доб, — не обращая внимания на Емельяна, обратился Ратибор к Добролюбу, аккуратно укладывая Мирослава на кровать, — принимай подранка! Сильный удар о дерево. И башкой, и телом. Но в первую очередь затылок ему осмотри! Рваная рана там у него.

— А ну, брысь, брысь отсюда, дитё неразумное, — тут же зашипел на вставшего на дороге Емельяна Добролюб, спеша к Мирославу с куском полотняной ткани да небольшой бадьёй, наполненной водицей. — Помоги одёжку с него снять да рассказывай подробнее, как это произошло⁈ — Добролюб принялся осторожно раздевать раненого воина.

— Как, как, да швырнули его о дуб, аки суслика об стену, — скупо буркнул Ратибор, помогая лекарю избавить своего товарища от одежды.

— Сам как?

— Нормально, у меня царапины…