Ратибор. Кого боялись наши предки

— Ты из плоти и крови, а значит, тебя можно убить, дерьмо красноглазое! Это хорошо! — Ратибор, тяжело дыша, несколько секунд взирал на поверженного врага, после чего, не обращая внимания на свои ранения, подбежал к телу старого охотника. Присев и бегло его осмотрев, рыжебородый витязь сокрушённо покачал головой. — Белогор… Как же так… — закрыв ему глаза ладонью и не теряя времени, Ратибор подлетел к лежащему Мирославу, который, прислонившись к стволу дуба, только-только пришёл в себя, успев застать расправу друга над уродливым хозяином здешних земель. — Живой, друже⁈

— Да вроде… Но башка гудит зверски… Всё тело ломит, как будто в жерновах побывало, и левое плечо вывихнуто… — простонал Мирослав. — Красиво ты эту тварь сейчас уделал… Что с батей?

Ратибор лишь молча, отрицательно мотнул головой, бегло осматривая своего брата по оружию. Наибольшее беспокойство вызывала рваная кровоточащая рана на затылке, явно от сильного удара о ствол дерева.

— Знахарь тебе нужен, и немедля… — проворчал хмуро Ратибор.

— Отец… — слёзы навернулись на глаза сурового воина. Мирослав прикрыл их, дабы рыжий товарищ не видел его слабости, но одна крупная слезинка всё же предательски побежала по щеке, скатившись в снег.

— Держись, дружка, — Ратибор быстро отломал короткую ветвь примерно с палец толщиной от росшего рядом орешника и запихнул её между зубов приятеля, дабы он себе язык не откусил, после чего резко дёрнул левую руку Мирослава вниз, вправляя ему предплечье. Раздался звонкий хруст вставшего на место сустава. От пронзившей его острой боли русый боец не удержался и громко охнул, выплюнув ненужную уже ветку в сугроб.

Тем временем Ратибор торопливо встал, подошёл к убитой им твари и, с ненавистью буркнув: — Это тебе за Белогора и Мирку, гадёныш, — взялся за рукоять ножа, торчащего из горла мёртвого чудовища, да мигом закончил начатое, несколькими сильными рывками отрезав ему голову. После чего, быстро вытерев тесак о белёсую шерсть лежащей перед ним лохматой зверюги и убрав его в ножны на поясе, рыжебородый богатырь взял адский трофей за волосы и, подойдя к дорожному мешку, что бросил рядом с полушубком перед боем, убрал в него башку поверженного им жуткого создания. Привязав свою кровавую добычу к поясу, Ратибор спешно подошёл к Белогору и прошептал: — Прости, старче, но тебе придётся пока остаться здесь; двоих я, конечно, смог бы нести, но это сильно меня замедлит, что крайне нежелательно сейчас для твоего сына, — после чего сорвал с шеи старого охотника ожерелье из когтей и зубов, бережно убрав украшение себе за пазуху.

— Сдаётся мне, эта гадина зубастая на помощь позвала перед тем, как сдохнуть, потому тикать нам надо отсюда по-шустрому, дружище, если не хотим познакомиться поближе со всей его развесёлой мохнатой роднёй, — Ратибор подбежал к вновь потерявшему сознание Мирославу и, легко взвалив того себе на плечо, так и помчался с раненым приятелем назад, к Караиму. — А именно сейчас это было бы крайне нежелательное для нас знакомство, сам понимаешь…

Ратибор не стал надевать свой полушубок, несмотря на сильный мороз, а как был в рубахе, так и понёсся в ней с Мирославом за спиной, здраво рассудив, что согреется на бегу, а верхняя одежда будет только мешать и стеснять движения. Да и вообще, холода рыжий витязь никогда не боялся, а зиму очень даже любил, при каждом удобном случае растирая тело снегом, обливаясь ледяной водицей да купаясь в проруби. До Караима было версты две с половиной, не меньше, так как трое охотников прилично углубились в лесную чащу в поисках добычи, потому Ратибор не терял времени и бежал так быстро, как только мог, ибо нутром чувствовал, что за ним по пятам скоро ринутся друзья да подружки той злобной твари, что он только что прикончил. Его не покидала твёрдая, непонятно откуда взявшаяся уверенность, что странное создание — отнюдь не единственная подобная особь в этих непролазных лесах.

Тем временем на поляну, на которой произошла кровавая встреча йотуна с русичами, выскочили пять его собратьев: таких же здоровенных, белёсых и красноглазых. Увидев лежащее в окровавленном снегу тело своего обезглавленного сородича, снежные великаны недоверчиво подошли к нему, осмотрели, обнюхали, после чего подняли жуткие головы к небу и синхронно завыли. И столько тоски, гнева и ярости было в этом дьявольском, протяжном, леденящем душу вое, что, казалось, даже верхушки деревьев перестали раскачиваться на ветру, безмолвно застыв в охватившем их диком страхе. Один из могучих исполинов подошёл к брошенному Ратибором полушубку и бегло обнюхал его; кровавые глазищи йотуна зловеще сверкнули. Лишь мельком обозрев тело Белогора, остальные турсы живо нашли след молодого богатыря и, встав на все четыре свои дюжие конечности, без промедления бросились в погоню. Пять человекоподобных существ, не помня себя от охватившего их лютого бешенства, резво помчались вслед за Ратибором, стремительно сокращая разделявшее их расстояние.