Ратибор. На арене Кузгара

— Ты чего, лысый хрен, решил уморить меня болтовнёй? — могучий исполин звонко хрустнул костяшками пальцев. — Это может сработать, ибо, оказывается, языком чесать-то ты горазд! Смотри только, не подкинь сию мыслю́ императору, а то ведь возьмёт на заметку…

— Вот нахалюга, а! — вспылил обиженно Ельвах. — Я хочу как лучше; ввожу в курс дела, понимаешь, переживаю, а он пятки об меня вытирает! Иди уже на арену, раб! И желаю тебе оттудова не вернуться!

— Не люблю людей с отсутствующим чувством юмора, — тяжело вздохнул Ратибор, направляясь к наконец-то открывшимся воротам. — Как же с ними нелегко разговаривать. Как будто с поленом толкуешь…

— Сам ты чурбак!.. — резко бросил вослед молодому богатырю глава надсмотрщиков, после быстро добавив: — И да, имей в виду: он кусается! Больно! Так что можешь загрызть его в ответ! Разрешаю…

* * *

— Слышал я, что ты, рыжий, из некоего заморского племени т-р-у́-усов… — с открытой издёвкой выделив последнее слово, пророкотал гулкий, скрипучий баритон. — Так сигай шустрой косулей в таком случае отсюдова, бестолочь, пока не поздно, аль ещё лучше: падай на карачки да моли о пощаде! Глядишь, ежели на коленках да локотках поелозишь пред публикой малёхонько, ну и довеском песка хапнешь горсточку-другую с аппетитным чавканьем, так уж и быть, сжалятся зеваки да попросят сохранить твою никчёмную жизнь! В таком случае только конечности тебе переломаю. На память, так сказать, о нашей тёплой встрече! — Вард заливисто забулькал, что, видимо, должно было означать смех.

— А я слыхивал, что ты, тварь, из ско́ттов… Или из ското́в, как правильно-то? Кумекаю, судя по тому, что вы, нелюди, творили в мирных рыбацких деревеньках, ты со своей ватагой из последних, ибо иначе как скота́ми да скотинами вас не поворачивается язык назвать. — Ратибор, до этого бегло осматривавший трибуны, с недобрым прищуром уставился на маячившего напротив воина. Высокий, крепкий, широкоплечий, с бугрящимися огромными мускулами, противник своей могучей статью, пожалуй, и правда мало в чём уступал рыжебородому витязю. Впрочем, на этом сходство между великанами заканчивалось. Вард, как и упоминал Ельвах, оказался с головы до пят покрыт длинным чёрным, слегка вьющимся жёстким волосом, делавшим его отдалённо похожим на йотуна, что не преминул с ехидной ухмылкой отметить про себя рыжегривый русич. Гнусная перекошенная физиономия скотта, с сильно покатым лбом, двумя маленькими злобными глазами-пуговками, бессчётное количество раз переломанным в многочисленных драках, неправильно сросшимся носом да оскалившимся в отвратительной щербатой ухмылке ртом, в котором явно не хватало нескольких зубов, резко контрастировала с простыми, но правильными чертами Ратибора.

Молодой богатырь сам имел не один десяток боевых отметин, ибо любимым развлечением в жизни для него было разгребать как из рога изобилия сыплющиеся на его буйную маковку неприятности, зачастую им же и спровоцированные. Но шрам шраму рознь. Кому-то они к лицу, а кого-то жутко обезображивают. И тут как раз был тот самый случай, когда одного мужчину шрамы украшали, а второго, имевшего и так весьма отталкивающую внешность, уродовали ещё больше.

— Я — скотт! — тем временем рявкнул покрасневший от гнева Вард, яростно буравя маленькими зенками стоящего напротив русича.

— Даже не знаю, поздравить или посочувствовать, — буркнул в ответ Ратибор. — Но ты точно в этом уверен? А то всё-таки больше на скотинку смахиваешь.

— Рр-р-ых!.. — взбешённо просипел невообразимо обросший боец и, не найдя, что ещё можно добавить, угрожающе направился к «рыжему медведю», тут же, впрочем, остановившись, ибо раздавшийся следом знакомый глас прервал намечающиеся горячие танцульки двух исполинов.

— Итак, — привычно сложив ладони рупором, прогорланил Мехмер на всю арену, — меня аж нервно передёргивает от сладостного предвкушения, какой великий бой сейчас предстанет пред нашими неистово жаждущими крови и зрелищ очами! Схватка вечера, однозначно! С одной стороны — недавний дебютант, могучий рыжебровый рус, так поразивший нас вчера и продолжающий делать ента сегодня, ведь два дня подряд выйти на пески, это дорогого стоит!.. Тем более против кого! Ага, слышу ваши довольные шепотки, ведь его противник в представлении не нуждается: прозванный Потрошителем ещё на воле, сам великий и ужасный Вард, не знающий поражений на кулаках все те восемь с гаком лет, что он выступает в Кузгаре! А теперь взгляните на них, почтенные зрители: какие всесокрушающие воители перед нами! Прям-таки излучают первобытную, небывалую силищу, с помощью которой, ну и благодаря разуму, естественно, истинным царём зверей стал человек, подвинув свирепых, но глупых животинок с вершины пьедестала!

Мехмер, закончив свою пламенную речь, мельком отметил про себя медленно клонящееся к закату солнце, вопросительно задрал ряшку к императорской ложе и, не услышав оттуда каких-то особых указаний, обеспокоенно воззрился вниз, на приготовившихся к бою двух гигантов, не без тревоги произнеся: — Приветствуем, борцы, нашего обожаемого, всеми любимого владыку!