Ратники преисподней

- Не угадали, - сказал он. - Во-первых, никакой пациент не раскопает номер телефона, по которому я звоню. Вы же его засекретили, ни в одной базе данных он не значится. Во-вторых, откуда пациенту знать, что его врач-мучитель побывал у вас, и, главное, о чем рассказывал? А в-третьих, я и не жду, что одним телефонным разговором сумею вас убедить. По телефону такие вопросы не решаются. Я уполномочен предложить вам встречу. Это будет встреча со статусным членом «Защиты». Он подробнее объяснит ситуацию и ответит на любые вопросы.

- Ну, зачем же так напрягаться…

- Зря шутите, Григорий Александрович. Мы хотим, чтобы вы стали нашим союзником. Вы можете серьезно помочь общему делу.

- Да неужто? Вы меня заинтриговали в корень. И каким образом, если не секрет?

- Это и будет главной темой встречи с нашим представителем.

- Я, кажется, догадываюсь, о ком идет речь. Не Колбасьев ли часом имеется в виду?

Олег Вадимович помолчал.

- Вы проницательны, - наконец произнес он. - Речь именно о Колбасьеве.

- Кандидатура отклоняется, - сказал я. - Мы уже встречались, и вел он себя при этом самым похабным образом. Я не буду с ним разговаривать.

- Я знаю об этом инциденте. Сожалею. Наш коллега был неправ. Но дело в том, что Колбасьев - один из руководителей региональной «Защиты» и основной переговорщик в подобных случаях…

- Не агитируйте. Я буду говорить с вашим главным лицом. Или не буду говорить вовсе. Точка.

- Боюсь, это не так-то просто…

- Отчего же? Насколько я знаю, Петровский сейчас в Лягушкино, у себя на фазенде…

Петровского я назвал по какому-то наитию, и лишь потом сообразил, почему. Ну конечно! Петровский - олигарх и, вполне возможно, один из спонсоров «Защиты». Петровский, неожиданно сделавший Колбасьева ближайшим сотрудником, но, главное, подручным в негласных делах. Петровский, из, якобы, ностальгических мотивов построивший в Лягушкино фазенду, которая может служить региональной штаб-квартирой «Защиты»…

Олег Вадимович отчетливо крякнул.

- С вами страшно общаться, Григорий Александрович, - молвил он то ли с упреком, то ли с уважением. - Давайте сделаем так. Я доложу о нашем разговоре, узнаю решение и перезвоню… скажем, завтра в это же время. Договорились?

- Время пошло, - сказал я и бросил трубку.

Денисов шумно поднялся.

- А послать бы это все к чертовой матери! - произнес он фразу, которая, похоже, давно уже вертелась на языке.

Я был полностью с ним согласен.

- Как-то все это выглядит не очень серьезно, - сказала Наташа с сомнением в голосе.

- Но именно поэтому вполне может оказаться делом нешуточным, - глубокомысленно заметил Марк Наумович. Старик в своем амплуа: нашел время философствовать…

Я подошел к бару, открыл инкрустированную дверцу и, махнув рукой, налил себе египетского виски. Коллеги с опаской наблюдали за моими манипуляциями.

- Что будем делать, шеф? - осторожно спросил Юра.

Я поставил рюмку на стол и шумно выдохнул.

- Что, что… Будем разбираться. Похоже, ребята, попали мы в эпицентр каких-то событий и кому-то очень понадобились. А кому-то, напротив, сильно мешаем. Можно, конечно, всех послать и жить, как жили. Только оставят ли нас в покое? И потом, больше всех рискует страус… В конце концов, журналисты мы или где?

- Журналисты, - подтвердил Марк Наумович. - С большой буквы «Ж».

- А коли так, вперед и с песнями. В общем, объявляю оккультную тревогу и перевожу заведение на авральный режим.

- Может быть, есть смысл посоветоваться с Серегиным? - негромко предположил Денисов.

- Ты не поверишь, старик, но я его уже накручиваю по мобильному…

Часть вторая

ОККУЛЬТНАЯ ТРЕВОГА

(Рассказано хозяином сыскного агентства «Детектив» Игорем Серегиным)

Глава десятая

Друг седовласый

С Гришей Кирилловым мы познакомились лет двадцать пять назад при довольно любопытных обстоятельствах.

Дернул же его черт написать репортаж с похорон одного из крестных отцов Нижневолжска! Сегодня этим никого не удивишь, но в конце 80-х, при советской-то власти, такие вещи были в диковинку. Наша провинциальная мафия уже вовсю играла мускулами и, пользуясь случаем (разборки со стрельбой, пять трупов, один из них авторитет), решила высунуться из подполья и себя показать.

Вагинака провожали красиво. За катафалком с баснословно дорогим гробом, утопавшим в цветах и венках, шли рыдающие родные, удрученные близкие, хмурые товарищи по оружию - сплошь в черных костюмах. Следом тащилась колонна непрерывно гудящих автомобилей, среди которых были даже старые иномарки. Шествие на какое-то время парализовало центр города. В сущности, это была демонстрация, смотр криминальных сил.