Читаем Рациональность. Что это, почему нам ее не хватает и чем она важна полностью

Случайные фокусные точки возникают и в ситуациях торга. Покупатель и продавец, сойдясь на диапазоне цен, в котором для обоих сделка привлекательнее отказа от нее, по сути, играют в координационную игру. Каждая из двух равновесных точек (их текущие предложения) привлекательнее отказа договариваться, но продавец и покупатель скорее склоняются к разным равновесиям. Стороны варьируют выгоды, пытаясь заманить оппонента в максимально выгодную для себя ячейку таблицы, и одновременно ищут фокусные точки, пусть случайные, но позволяющие им прийти к согласию, — это может быть, например, круглое число или нечто среднее по принципу «ни нашим, ни вашим». Как сказал Томас Шеллинг, который первым обнаружил фокусные точки в координационных играх, «продавец, путем сложных вычислений установивший нижнюю планку цены на автомобиль на уровне 35 017,63 долларов, прямо напрашивается, чтобы его избавили от этих 17 долларов 63 центов»[317]. Он же отметил: «Если некто требовал себе 60 % и опустился до 50 %, у него есть шанс получить желаемое; но, если он опустится до 49 %, другая сторона решит, что противник дрогнул и может подвинуться еще»

[318].

Игра в «Слабó» и игра «Эскалация»

Хотя торгу присущи элементы координационной игры, та его особенность, что любая из сторон может пригрозить другой встать из-за стола переговоров и оставить обоих участников в худшем положении, придает ей сходства с другой известной игрой — игрой в «Слабó», с которой мы уже встречались во главе 2[319]. Перед вами таблица исходов этой игры. (Как всегда, сами числа случайны, важна только разница между ними.)



Имена игроков я взял из фильма «Бунтарь без причины», но игра в «Слабó» — это не только самоубийственное подростковое времяпрепровождение. Мы играем в нее, когда едем по узкой дороге и видим, что навстречу нам движется другая машина, так что кому-то нужно сдать назад; и вообще в любой ситуации формального или неформального торга. В общественной жизни к таким играм относится взыскание долга или банкротство, а также нагнетание обстановки в международных отношениях, к примеру Карибский кризис 1962 г. В игре в «Слабó» равновесие Нэша находится в точке, где каждый игрок в определенной мере рискует, пытаясь отстоять свою позицию, а при неудаче сворачивает в сторону; но в реальной жизни это решение может быть лишь теоретическим, поскольку правила игры иногда расширяются, предусматривая возможность обмениваться сигналами и менять стратегии. В главе 2 мы убедились, что игрок способен добиться парадоксального преимущества, если ведет себя, как сорвавшийся с катушек псих: его угрозы достаточно убедительны, чтобы заставить оппонента уступить. Однако, если противники одновременно сойдут с ума или потеряют контроль, перспектива взаимного уничтожения нависнет над обоими[320].

Помимо игр с однократным взаимодействием, когда игроки одновременно делают ход, а затем показывают, что у них на руках, бывают и такие, где противники ходят по очереди, реагируя на действия оппонента, а выигрыши распределяются в самом конце. Уроки, которые можно вынести из одной из таких игр, оказываются особенно пугающими. Игру «Эскалация» легко проиллюстрировать с помощью «долларового аукциона» на адском аналоге сайта eBay[321]. Представьте себе аукцион, по коварным правилам которого свою последнюю ставку должен выплачивать не только победитель, но и проигравший. Скажем, на аукционе продается какая-нибудь безделушка, которую можно перепродать за 1 доллар. Аманда ставит 5 центов, надеясь выручить 95 центов. Но Брэд, естественно, предлагает 10 центов, и так далее, пока ставка Аманды не дойдет до 95 центов, что сокращает ее выигрыш до все еще не лишних 5 центов. Кажется, что, если Бред сейчас поставит доллар, чтобы выиграть доллар, он сглупит, но остаться при своих все же лучше, чем потерять 90 центов, которых он по странным правилам аукциона лишится, если выйдет из игры. Теперь, что еще более странно, Аманда стоит перед выбором: потерять 95 центов, отказавшись перебивать ставку Брэда, или потерять 5 центов, подняв ставку, — и она ставит 1,05 доллара. Брэд, который предпочитает потерю 10 центов потере целого доллара, предлагает 1,10 доллара, и так далее. Они попали в ловушку, и так и будут выбрасывать деньги на ветер, пока один не разорится, а другой не насладится пирровой победой чуть меньшего убытка.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги