Читаем Рациональность: От ИИ до Зомби полностью

Теперь предположим, что вы спросили меня: «Держишь ли ты туза пик?» Если я отвечу «да», то вероятность того, что другая карта — туз червей равна 1/3. (Вы знаете, что я держу туза пик, и существует три возможных варианта для другой карты, туз червей — ровно один из них.) Точно так же, если вы спросите меня «Держишь ли ты туза червей?» и я отвечу «да», то вероятность того, что я держу пару тузов равна 1/3.

Но как такое может быть, если в случае вопроса «Держишь ли ты по крайней мере одного туза?» и ответа «Да», вероятность того, что я имею пару была 1/5? Я должен был держать либо туза пик, либо туза червей, как вы знали; и в любом случае вероятность того, что я держу пару тузов равна 1/3.

Как такое может быть? Может я вычитал какие-то вероятности неверно?

Если вы хотите выяснить это самостоятельно, то сделайте это сейчас, потому что я собираюсь раскрыть…

Все указанные расчёты верны.

Что же до парадокса, то его нет. Видимость парадокса возникает из-за того, что вероятности рассматриваются как свойства карт. Туз, которого я держу, может иметь масть либо червей, либо пик; но это не означает, что ваше знание о моих карт должно быть одинаковым, если вы знаете, что я держу червей, или вы знаете, что я держу пики.

Тут может помочь теорема Байеса:

P(H|E) = P(E|H)P(H) / P(E)

Последняя часть, где вы делите на P(E) — это часть, где вы отбрасываете все остальные возможности, которые были исключены и перенормируете ваши вероятности к тому, что осталось.

Давайте рассмотрим вопрос «Держишь ли ты по крайней мере одного туза?». Прежде чем я ответил, ваша вероятность того, что я скажу «да» должна была быть 5/6.

Но если вы спросили меня «держишь ли ты туза пик?», то ваши априорная вероятность того, что я скажу «да», всего лишь 1/2.

То есть, как вы видите, вы узнаёте весьма разные вещи в этих двух разных случаях. Вам придётся исключать и перенормировать какие-то различные возможности, используя разную P(E). Если вы узнаете разные свидетельства, то вам не следует удивляться, если в результате вы приходите к разной частичной информации.

Точно так же, если я спросил математика: «Есть ли среди твоих детей мальчик?», то я ожидал услышать «Да» с вероятностью 3/4, но если бы я спросил: «Старший ребёнок — мальчик?», то я бы ожидал услышать «да» с вероятностью 1/2. Таким образом, совершенно неудивительно, что я пришёл к разному частичному знанию, зависящему от того, какой именно из этих двух вопросов я задал.

Единственная причина того, почему видится парадокс, в том, что вероятность пары тузов рассматривается как свойство карт которые имеют, по крайней мере, одного туза, или как свойство карт, которые, как выясняется, содержат туза пик. В этом случае, для набора карт, имеющего по крайней мере одного туза, было бы парадоксальным иметь прирождённую вероятность пары равную 1/5, в то время как наборы карт, имеющие одного туза пик, имеют прирождённую вероятность пары равную 1/3, и наборы карт, имеющие туза червей, имеют прирождённую вероятность пары 1/3.

Точно так же, если вы считаете о вероятности 1/3 того, что оба ребёнка мальчики, что это прирождённое свойство наборов детей, которые включают хотя бы одного мальчика, то это не совместимо с наборами детей, из которых старший — мальчик, имеющими прирождённую вероятность 1/2 того, что оба мальчики, также как и наборы детей, имеющие младшего мальчика, имеют врождённую вероятность того, что оба — мальчики. Это было бы тоже самое, что и сказать: «Все зелёные яблоки весят по фунту, все красные яблоки весят по фунту, и все яблоки, которые зелёные или красные, весят по полфунта».

Это то, что случается, когда вы начинаете думать о вероятностях как о чём-то, что содержится в вещи, вместо того, чтобы рассматривать вероятности как отражение частичной информации о вещи.

Вероятности описывают неопределённость. Но неопределённость существует лишь для агентов

. Пустая карта не соответствует пустой территории. Незнание существует в голове.

Цитата — не референт

Элиезер Юдковский


В классической логике операциональное определение тождества означает, что если 'A=B' — теорема, то вы можете заменить 'B' на 'A' в любой теореме, где используется 'B'. Например, если (2 + 2) = 4 — теорема, и ((2 + 2) + 3) = 7 — теорема, то (4 + 3) = 7 — тоже теорема.

Это приводит к проблеме, которую обычно выражают словами: утренняя звезда и вечерняя звезда оказываются одним и тем же объектом, планетой Венера. Предположим, что Джон знает, что утренняя звезда и вечерняя звезда — это один и тот же объект. Мэри же полагает, что утренняя звезда — это бог Люцифер, а вечерняя звезда — это богиня Венера. Джон знает, что Мэри считает, что утренняя звезда — Люцифер. Должен ли Джон поэтому (по правилу подстановки) считать, что Мэри верит в то, что вечерняя звезда — это Люцифер?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Наши негласные правила. Почему мы делаем то, что делаем
Наши негласные правила. Почему мы делаем то, что делаем

Джордан Уэйс — доктор медицинских наук и практикующий психиатр. Он общается с сотнями пациентов, изучая их модели поведения и чувства. Книга «Наши негласные правила» стала результатом его уникальной и успешной работы по выявлению причин наших поступков.По мнению автора, все мы живем, руководствуясь определенным набором правил, регулирующих наше поведение. Некоторые правила вполне прозрачны и очевидны. Это наши сознательные убеждения. Другие же, наоборот, подсознательные — это и есть наши негласные правила. Именно они играют наибольшую роль в том процессе, который мы называем жизнью. Когда мы делаем что-то, что идет вразрез с нашими негласными правилами, мы испытываем стресс, чувство тревоги и эмоциональное истощение, не понимая причину.Джордан Уэйс в доступной форме объясняет, как сделать так, чтобы наши правила работали в нашу пользу, а не против нас. Благодаря этому, мы сможем разрешить многие трудные жизненные ситуации, улучшить свои отношения с окружающими и повысить самооценку.

Джордан Уэйс

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Разум убийцы. Как работает мозг тех, кто совершает преступления
Разум убийцы. Как работает мозг тех, кто совершает преступления

Главный вопрос, которым на протяжении всей своей карьеры задавался судебный психиатр Ричард Тейлор, мог бы звучать так: зачем люди убивают? В своей книге он рассказывает о преступлениях на сексуальной почве и в состоянии аффекта, финансово мотивированных, психотических и массовых, о детоубийствах и убийствах, связанных с терроризмом. Это взгляд изнутри на одну из самых редкий профессий, а также попытка разгадать мотивы людей, совершающих тяжкие преступления. Как решается, что будет с человеком после обвинения? Как судебный психиатр работает с преступником и что случается с теми, кто признан невменяемым? Что можно сделать, чтобы предотвратить повторение трагических событий? Вы узнаете, как происходит психиатрическая оценка преступника, а также о нашумевших делах, в которых автор принимал участие в качестве судебного психиатра.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Ричард Тейлор

Психология и психотерапия / Зарубежная психология / Образование и наука