Рациональность: От ИИ до Зомби

Для читателей LessWrong это, думаю, особенно важно, так как эти люди, насколько я могу судить, в большинстве своём выпадают из общего ряда на любом из изобретённых психометрических тестов.

1.Эйдетическое воображение, слабо связанное с «фотографической памятью», это способность визуально представлять себе что либо и видеть это так же ясно, ярко и чётко как и при обычном зрении. Пример, который приводил мой профессор, состоит в том что, хотя многие люди могут представить себе тигра, только эйдетик способен сосчитать на нём полоски.

2.Согласно результатам Галтона, людей неспособных формировать визуальные изображения было очень много в математике и науке вообще. Со времён Галтона эти идеи подвергались сомнению, но я не могу найти соответствующих исследований.

3.

Пример, который окончательно меня убедил: как вы думаете, какой процент старшеклассников списывают на контрольных и экзаменах? Какой процент воровали что-либо из магазина? Попробуйте предположить ответы на эти вопросы сами, прежде чем смотреть ответ. Кто-то недавно провёл исследования на эту тему, и результаты таковы: две трети списывали и треть воровала в магазинах. Это шокировало меня и всех, кого я знаю — мы не списывали и не воровали в школе, и не знали никого, кто бы так делал. Я целый вечер потратил на то, чтобы найти данные, опровергающие или ставящие под сомнение результаты исследования, и не смог ничего найти.

Презумпция типичности — худший аргумент в мире?

Скотт Александр

Некоторое время назад Дэвид Стоув провёл конкурс на самый худший аргумент в мире, но учитывая, что он отметил победителем собственного номинанта, да ещё и поддерживающего его философские взгляды, едва ли процесс отбора можно назвать объективным.

Если он может вот так единолично объявить худший аргумент в мире, то могу и я. Я назначаю самым худшим аргументом в мире приём: «X относится к категории, чей типичный представитель вызывает у нас определённую эмоциональную реакцию. Следовательно такую же эмоциональную реакцию должен вызывать и X, даже если это далеко не самый обычный представитель категории.»

Назовём это «презумпцией типичности». Звучит довольно глупо, когда выражаешь этот принцип так. Да кто вообще так делает?

Но звучит он глупо, только если мы рассуждаем исключительно в терминах категорий и признаков. Когда этот софизм облачают в разговорные слова, он становится столь силён, что большая часть плохих доводов в истории политики, философии и культуры чем-то походит на презумпцию типичности. До них мы ещё доберёмся, а пока рассмотрим простой пример.

Предположим, что кто-то захотел поставить памятник Мартину Лютеру Кингу за его ненасильственное сопротивление расизму. Несогласные могут возразить так: «Но ведь Мартин Лютер Кинг был преступником!»

Любой историк может это подтвердить. Технически, преступник — это человек, нарушивший закон. Как известно, Кинг действовал вопреки закону, запрещающему проведение демонстраций против сегрегации. За это он попал в Бирмингемскую тюрьму, где и написал своё знаменитое письмо.

В этом случае Мартин Лютер Кинг — нетипичный преступник. Классическим примером преступника можно считать, скажем, грабителя. Он гонится за наживой, обманывает ни в чём неповинных людей, подрывает основы общества. Всё это мы осуждаем, и потому, назвав человека преступником, мы автоматически начинаем относиться к нему хуже.

Всё те же несогласные скажут: «Мартин Лютер Кинг — преступник, а так как преступников все ненавидят, ненавидеть нужно и Кинга». Но у Кинга нет тех признаков, которые и заставляют нас плохо относиться к преступникам, а именно лживости, асоциальности и жажды наживы. Следовательно, несмотря на то, что он преступник, нет причин его презирать.

Всё это звучит логично и последовательно, когда подаётся в таком формате. К сожалению, это на сто процентов противоречит инстинктивному побуждению ответить: «Мартин Лютер Кинг? Преступник? Он не был преступником! А ну возьми свои слова обратно!» Вот почему презумпция типичности столь успешна. Как только ты это сказал, ты попался в ловушку. Спор больше не о статуе, а о том, был ли Мартин Лютер Кинг преступником. А так как, технически, преступником он был, спор заранее проигран.

В идеале нужно суметь ответить: «Ну, Мартин Лютер Кинг был хорошим преступником.» Увы, это довольно сомнительный дискуссионный манёвр, его сложно применить в некоторых случаях, где обычно используется вышеописанный софизм.

Теперь я хочу рассмотреть несколько частных случаев. Многие имеют политическую подоплёку 1, за что я извиняюсь, но довольно сложно вычленить плохой аргумент из конкретных споров. Ни один из них не призван намекнуть, что позиция, которую он поддерживает, неверна (на самом деле, я разделяю некоторые из них). Примеры лишь показывают, что некоторые конкретные аргументы ошибочны. Например: