Равника

Джейс потянулся к ней своим разумом: Лилиана?

Ожидая — заслуживая — его враждебности, Лилиана внутренне приготовилась к атаке, даже смертельной. Тем не менее, она не стала пытаться отразить её или ударить на опережение.

Лилиана, ты… с тобой всё в порядке...?

Застигнутая врасплох его робкой заботой, она посмотрела вниз. Настоящая стена из недвижимых, выведенных из строя вечных отделяла Цитадель от равничан и мироходцев — большинство из которых, подумала она, вполне обоснованно хотели бы видеть её мёртвой. Она поискала глазами Джейса и заметила в толпе сразу две или три его версии — иллюзии, от которых он поспешно избавлялся сейчас, когда кризис миновал. Но она не видела его, настоящего Джейса. Не могла нигде его найти.

Наверное, он до сих пор невидимый.

Нет, я здесь, Лилиана. Посмотри налево, и ты меня увидишь.

Но она не стала смотреть налево. Вместо этого она уставилась себе под ноги. На пустые доспехи Гидеона.

Джейс ощущал её боль, её смятение, её неспособность разобраться в собственных чувствах. Всё хорошо, сказал он ей. Гидеон сделал свой выбор. Он знал, что ты можешь спасти нас, и решил помочь тебе в этом.

С яростью Джейса она бы ещё кое-как справилась. Но вынести его сочувствие было выше её сил.

Убирайся из моей головы, чтоб тебя…

Она попыталась прокричать это, чтобы вынудить его прервать ментальный контакт, но у неё получился лишь какой-то невнятный ментальный шёпот.

Слушай,

подумал он. Я мысленно связался с Сахили. Сказал ей отключить Бессмертное Солнце. Прямо сейчас она работает над этим. Как только всё будет готово… скажем так, тебе будет лучше покинуть этот мир, Лилиана. Как можно скорее. Да, я знаю, что ты спасла нас — но поверь, сейчас ты не будешь здесь в безопасности.

Убирайся из моей головы, чтоб тебя…

Лилиана…

Прошу, прекрати, хватит…

Она почувствовала, что он внял её мольбе. Почувствовала, как он покинул её разум. Она подавила в себе желание вернуть его, посмотреть налево, встретиться с ним взглядом.

Спустя миг она почувствовала, как воздействие Солнца слабеет. В любую минуту она могла уйти из этого мира. Толпа внизу оправилась от потрясения и принялась рубить Жуткую орду сзади. Кромсать её на кусочки. Очень мелкие кусочки. Пройдёт ещё немного времени, и кто-нибудь из этой толпы непременно взойдёт по ступеням Цитадели, чтобы сделать то же самое и с ней.

Опустившись на колени, она протянула руку и нежно погладила обугленный нагрудник Гидеона Джуры. Металл до сих пор был тёплым на ощупь. Она попыталась представить его последнюю улыбку. Вспомнила, каким красивым — ужасающе красивым — эта улыбка сделала его в её глазах. Но у неё не вышло даже воссоздать в памяти его лицо. Она помнила, как это лицо растворялось всего в шаге от неё. Но его черты — и заключённая в них человечность — расплывались в дымке. Словно смутное видение, образ того, о ком она когда-то грезила, а вовсе не настоящий человек. Он уже стал легендой.

Гидеон будет вечно жить в Равнике. Но не как человек. Немногие запомнят его человеком. Только героем.

Она знала, какая это утрата.

Да, он был героем. Да, он заслужил тот мифический статус, который, несомненно, обретёт. Но в нём было и нечто большее, гораздо большее. И именно этой его части... я позволила погибнуть за меня.

— Убейте меня наконец, — услышала она собственный шёпот, но сразу же отогнала от себя эту мысль.

Это не ты, сказала она себе. Это всё самобичевание. А самобичевание — не твой стиль.

Собственное напутствие показалось ей не слишком убедительным, но пока что хватит и этого. Она провела по лицу тыльной стороной ладони, вытирая слёзы и в глубине души радуясь тому, что по-прежнему способна их проливать. Она постаралась запрятать эту радость внутрь себя.

Как можно глубже.

Наклонившись, она подобрала Гемму Духа, оставшуюся от Боласа, и крепко сжала её в кулаке. Та была холодной, как лёд.

Затем она выпрямилась, закрыла глаза и перешла в другой мир.

Глава LXVI

Чандра Налаар