Равника

Дойдя до парадной двери, Рал потянулся к дверной ручке, и вдруг сзади раздался пронзительный клекот. Развернувшись, точно ужаленный, Рал увидел в небе увековеченного ангела, стремительно несущегося к нему.

Рал выстрелил.

Промах.

Едва сумев увернуться, Рал откатился в сторону и остановился – лицом вверх.

Тридцать три процента…

Лежа навзничь, Рал чувствовал себя – что твоя перевернутая черепаха. Аккумулятор за спиной был таким легким, какой ему только удалось сконструировать. То есть, ничуть не тяжелее, чем требовалось. То есть, все-таки дьявольски тяжелым. Да, Рал привык к нему, много с ним упражнялся и дрался в великом множестве битв, но оторвать его от земли, откатиться и вновь изготовиться к выстрелу проще от этого не становилось.

Однако ему удалось.

Ангел несся к нему, выставив перед собой сжатые кулаки, ощетинившиеся острыми бронзовыми когтями.

Еще выстрел.

И снова промах.

И снова Рал откатился в сторону – вот только проворства ему на сей раз недостало. Когти на правой руке ангела взрезали кожаную куртку, неглубоко, однако чувствительно полоснув по плечу. От боли Рал зашипел, втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. Оставалось только надеяться, что когти не смочены ядом.

Тридцать два процента…

Ангел закладывал вираж, готовясь к новой атаке. Рал развел руки в стороны, поморщился и, невзирая на боль, негромко затянул заклинание.

И сотворил в воздухе перед ангелом подобие сети из скрещенных электрических разрядов.

Ангел сделал «бочку», увернулся от сети, взмыл вертикально вверх, а, миновав сеть, тут же спикировал к Ралу.

Двадцать семь процентов…

Рал рывком подтянул к груди сжатые кулаки, и сеть молний устремилась к нему, лишь немного превосходя в скорости жуткого ангела. Как только лазотеповые крылья запутались в ней, дело, можно сказать, было сделано – что, впрочем, не помешало летучей твари, бьющейся в предсмертных судорогах, врезаться в Рала.

Конечно, Ралу дьявольски повезло: собственное электричество вреда ему не причиняло, а между тем тварь жарилась добрых тридцать секунд. А вот невосприимчивостью к жару, порожденному ее смертью, он похвалиться не мог, и потому пронзительно завопил, когда раскалившийся докрасна Вековечный прожег одежду – и куртку, и рубашку, и немалую часть штанов.

Отпихнув прочь опустевшую лазотеповую скорлупу, Рал снова проверил заряд.

Двадцать один процент…

Рал быстро, как только смог, поднялся на ноги. Остатки одежды повисли обгорелыми клочьями, обожженной коже вовсе не помешало бы доброе заклинание исцеления, да не одно, но важней сейчас было совсем другое.

Оглядевшись в поисках новых врагов, но ни одного Вековечного поблизости не увидев, Рал повернул дверную ручку и, наконец, вошел в дом.

И во весь дух помчался наверх – увидеть Тамика, стиснуть его в объятиях, прижать к груди…

Однако, войдя в квартиру, Рал обнаружил ее пустой.

Картина двадцать четвертая. Кайя

Неизвестно, что могло оказаться тому причиной, но Вековечным – насколько уж Кайя могла судить – до сих пор не пришло на ум ворваться хоть в один дом. Фаланги и снопы Орды Ужаса прочесывали улицы Равники, однако горожане (по крайней мере, пока) могли ничего не бояться, если не выходили наружу. Правда, рассчитывать на то, что это надолго, пожалуй, не стоило. В конце концов, склонностью вначале стучаться, и только затем начинать резню Болас отнюдь не славился. Но мироходцы от души радовались любому, самому малому облегчению, сколько оно ни продлится.

Посему Кайя, Тейо и Крыса били Вековечных, продвигаясь вперед по улицам, переулкам и задворкам огромного города, а по пути выручали из бед случайных прохожих. Велеть спасенным подыскать где-нибудь – где угодно – убежище и укрыться там было проще простого. После этого троица могла следовать дальше без особых опасений за тех, кто остался позади. Мало этого, им ни разу не приходилось входить внутрь самим, и это казалось пусть невеликой, но просто-таки благодатью. Прочесывать дом за домом, здание за зданием много опаснее, а сколько отнимет времени…

Ну, а направлялись они к Орзове, к Собору Роскоши, чтобы призвать к бою с врагом вооруженные силы Синдиката. А поскольку было их всего трое – причем умения Тейо в основном (точнее, почти все) годились лишь для обороны, – большие отряды противника старались обходить стороной. Зато с отдельными Вековечными либо мелкими снопами расправлялись просто великолепно.

Во всем, что касалось уничтожения неупокоенных, самое трудное брала на себя Кайя. Перед ее призрачными кинжалами Вековечные оказались особенно беззащитны, а Кайя в призрачном облике – была неуязвима для них. Разумеется, действовать приходилось внимательно, с осторожностью: как бы, пока она расправляется с одним, момента не улучил другой, – но осторожность для истребительницы призраков была не в новинку. Истребление нежити – тоже. Вдобавок, спину ее прикрывал Тейо.