Равника

Ослепленный яркой вспышкой света и маны, Дак крепко зажмурил слезящиеся глаза, а вновь подняв веки, увидел, что Мост исчез, исчез без следа. Половина Вековечного – да, все, что осталось от воина в лазотеповой броне, в тот самый момент шагнувшего сквозь портал! – покачнувшись, рухнула в песок.

«Получилось! Получилось, будь оно все проклято!»

Как только Мост затворился, оставшиеся Вековечные остановили шаг, замерли на месте, не зная, что делать дальше. Никсилис к этому времени сделался просто огромным – с тех пор, как Дак познакомился с ним, он увеличился, самое меньшее, вдвое. Носясь взад-вперед вдоль колонны Вековечных, он методически испепелял всех вражеских воинов до единого.

Между тем Теззерет поднялся на ноги. Казалось, портал в его груди «коротит», брызжа наружу снопами магических искр. Со стоном сунув металлическую руку в зияющую дыру, он сотворил мистический пасс и закрыл ее, но мучившей его боли это ничуть не убавило. Когда Карн и Самут двинулись к Теззерету, Дак ни на секунду не усомнился: в бою против них врагу не устоять.

Но Теззерет не стал вступать в бой. Вместо этого он… рассыпался в поздравлениях:

– Прекрасно сработано, мироходцы! Для дракона это станет серьезной потерей.

– Не стоит изображать радости, – сурово откликнулся Карн. – Ты побежден.

– И, поверь, весьма этим доволен. Пойти наперекор Боласу я не мог. Сильный сильного чует – дурак бы я был, если бы не сумел оценить, насколько он опасен. Теперь же я вполне обоснованно надеюсь, что вашей братии удастся повергнуть дракона во прах.

– Почему же?

– После его гибели в Мультивселенной не останется никого, наделенного силой, достаточной, чтоб помешать мне. Как уже было сказано, сильный сильного чует, и равных себе я здесь, перед собою, не вижу.

Тут Теззерет засмеялся и прежде, чем Самут – при ее-то необычайном проворстве – успела хоть что-нибудь сделать, окутался облаком трескучих серебристо-голубоватых искр, после чего исчез, ушел с Амонхета в иной, неведомый мир.

Дак мысленно пожелал этому иному миру удачи.

С уходом Теззерета, с уничтожением Вековечных почти без остатка, в Самут словно бы что-то надломилось. Силы, что помогали ей держаться на ногах, иссякли до капли, и Карну пришлось буквально подхватить ее на руки, чтоб удержать от падения.

Дак подошел к ним.

Щеки Самут были мокры от слез.

– Все кончено, – прошептала она. – Амонхет свободен.

«Так и есть, дитя мое».

Дак чувствовал этот голос, гулким эхом отдающийся в голове. Надо думать, то была телепатия, но ничуть не похожая на телепатию Джейса Белерена. Эти слова переполняли его, согревали душу, внушали покой и довольство, будто он всю свою жизнь только их и дожидался.

– Хазорет, – прошептала Самут, поднимая голову.

Взглянув туда же, куда и она, вор замер, будто завороженный. К ним, возвышаясь над руинами города и скаля шакальи клыки в благосклонной улыбке, двигалась Хазорет. Никого прекраснее Дак никогда еще не видал…

– Глядите, наш клопик влюбился, – презрительно хмыкнул Об-Никсилис, приземлившийся рядом.

«Оставь насмешки, демон. Каждый из нас поклоняется на свой лад».

Никсилис, презрительно скривившись, покачал головой.

Дак крепко зажмурился.

«Нет. В кои-то веки Об прав. Нечего поклоняться этой треклятой богине, появившейся только после того, как бой кончен».

С этими мыслями он снова открыл глаза. Да, Хазорет по-прежнему выглядела крайне внушительно, но от ее внешнего, так сказать, обаяния, не осталось и следа. Да, богиня по-прежнему возвышалась над ними, но раньше ее рост казался чуть ли не бесконечным. Теперь она даже не производила впечатления такой же громадины, как Вековечные Боги, оставшиеся там, на Равнике. При ней имелось длинное двузубое копье, однако несла она его с заметным трудом.

«Известное дело, Дак Фейден. Сейчас ты видишь Нас такой, какова Мы есть. Побежденной богиней, изо всех сил старающейся помочь Своему народу. Но знай хоть это: нет, окончания битвы Мы не дожидались. Мы отправились на подмогу немедля, едва ушей Наших достигла молитва Самут».

Один только голос ее и казался все таким же завораживающим – а может, и более завораживающим в своей искренности. Кое-какое воздействие на Дака он оказал, однако способности трезво, расчетливо смотреть на богиню отнюдь не лишил. Нет, нечего, нечего ей поклоняться!

– Ты восстановила Хекму, – сказала Самут, преклонив перед богиней колени.

«И Скарабей с Саранчой остались снаружи. Теперь, без ложного Бога-Фараона, придававшего им сил, они слишком слабы. Но восстановить ее в одиночку Мы не могли. Нам оказали помощь».