Равновесие потока

Он откинул старое простенькое одеяло, сладко потянулся и прислушался – тишина. Плеснув холодной водой на лицо из медного рукомойника, висящего в углу, он наскоро вытерся и побежал к лестнице, которая вела на наружную стену.

Древняя лестница с истёртыми каменными ступенями шла внутри стены, круто поднимаясь к смотровой площадке. Узкие вертикальные окна, во внутренней части стены, освещали ступени и площадки лестницы приглушённым светом, который оставлял сумрак даже в яркий солнечный день. Окон было ровно сорок. Вана-кан сосчитал их совсем недавно, потому, что только начал учиться этим премудростям. Ступеней же было намного больше, и он пока не знал сколько их.

Науки давались непросто. После первых уроков Вана-кан думал, что его голова не выдержит и лопнет как перезревший арбуз. Он старательно пытался удержать в своей голове всё, что ему говорит учитель, и с ужасом думал о том, как много ещё предстоит туда втиснуть.

Статус младшего храмового слуги, о чём говорила приставка «кан» в его имени, предполагал изучение счёта и письма. А ведь в храме его статус самый низкий! У верховного жреца храма сейчас двадцать четвёртая ступень. Сколько же он должен знать и уметь?!

Слава богам – лестница наконец-то закончилась! Мощная защитная стена, шириной в восемь шагов, поднималась настолько, что люди внизу казались крошечными букашками. Ещё не впитавшие в себя дневной жар, её массивные плиты были по-утреннему прохладны, и от них веяло силой и спокойствием. Он всегда прибегал сюда встречать восход солнца. Запыхавшись от быстрого бега по длинной лестнице, он каждый раз с восторгом смотрел на это чудо, – солнце уже взошло из-за дальних холмов, но как будто зацепилось краешком огненного диска за землю. И вот-вот оторвётся от неё и взлетит. Или не взлетит? Отцепилось! Это значит, что бог солнца Сант, как всегда там, на своем месте, он вершит дела и значит – всё будет по-прежнему хорошо!

Древние легенды рассказывают, что когда Сант отворачивался от людей, тёмные тучи скрывали встающее солнце. Это означало только одно – скоро сюда опять придет Чёрная смерть. С тех пор прошло много лет, и даже его дед не застал тех времён, но суеверный страх так и остался в крови новых поколений. Теперь жрецы стоят на страже их мира, но смогут ли они что-то сделать, если Сант отвернётся от них снова? Кто знает?

«А может быть то, что я встречаю восход, хоть немного помогает удержать равновесие сил, о котором так часто говорят жрецы?» – с надеждой подумал Вана-кан.

Он тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли, и резво рванул обратно по лестнице. Нужно успеть прибежать в нижний склад, где он обычно работал, раньше, чем туда войдет старший храмовый слуга, хромой и жутко злопамятный. А иначе – жди хорошей трёпки. Храмовые порядки очень строги!

В слуги храма отбирали детей, которым уже исполнилось семь лет. В деревню каждый пятый год приходили младшие жрецы и делали свой выбор. Как они выбирали, и кто был достоин службы – никто в селениях не знал, но считалось весьма почётным отдать своего ребёнка туда, потому как статус слуги был намного выше, чем у любого крестьянина. А ещё за него родителям давали золотые монеты. Там ребёнок получал приставку к имени и уже никогда не возвращался жить обратно.

Вана-кан бежал вниз, весело перепрыгивая через ступеньки:

«Пройдет ещё совсем немного лет, я стану старшим слугой, и моё имя будет Вана-ках! Как это будет здорово!»

Он не только прибежал раньше старшего слуги на склад, но даже успел отдышаться и сделать вид, что ждёт уже давно. Работы впереди было много. Приближался праздник Лакка – бога урожая и плодородия. Предстояло принять от крестьян обоз с провизией, разложить всё по складу, проверить и просмотреть все запасы. Только успевай поворачиваться!

Солнце, как всегда ослепительно-яркое в разгаре обычного жаркого дня, заливало тяжёлым зноем всю площадь. Только храм, расположенный в центре огромного кольца, образованного стеной, стоял неприступной для жары твердыней. Внутри царил полумрак, и чем дальше уводили гулкие коридоры боковых проходов, тем прохладнее становилось. Храм состоял из множества примыкающих друг к другу зданий, вознося свои отвесные, ослепительно-белые древние стены на сотни шагов вверх. И где-то там, далеко наверху, эти мощные, многометровой толщины стены, переходили в немыслимое количество переходов, шпилей и башен, которые словно пронзали синее небо.