Раз, два, пряжка держится едва… Печальный кипарис. Зло под солнцем. Икс или игрек?

— Разве, мистер Блант? Разве не правда, что существуют целые группировки, главная цель которых — скажем так — убрать вас? Чтобы вы больше не могли оказывать влияние на государственные дела?

— О да, в общем-то это правда. Но зачем впутывать сюда дело Морлея? — сказал Блант.

— Затем, что в этом деле определенно присутствует, как бы это сказать… избыточность, что ли. Любые расходы — пожалуйста, кого-то убить — пожалуйста… Во всем чувствуется безоглядная смелость и расточительность — все это указывает на крупномасштабное неординарное преступление.

— Вы не верите в то, что Морлей застрелился из-за своей оплошности с анестетиком?

— Никогда не верил, ни одной минуты. Нет, Морлея убили, Эмбериотиса и эту несчастную обезображенную женщину — тоже. Почему? Ради какой-то крупной игры. Барнс считает, что или Морлея, или его коллегу Райли пытались подкупить, чтобы они вас убрали.

— Чепуха! — бросил Алистер Блант.

— Разве? Допустим, некую персону хотят устранить. Но до нее невозможно добраться, не возбуждая подозрений. Где это легче всего сделать? Конечно, в зубоврачебном кресле.

— Хорошо, допустим, что так. Хотя прежде я никогда об этом не задумывался.

— Тем не менее это действительно так. Когда я это понял, у меня появилась надежда все-таки добраться до истины.

— Значит, вы согласны с версией Барнса? Кстати, кто он такой?

— Пациент доктора Райли, назначенный на двенадцать часов. Он служил в Министерстве внутренних дел. Сейчас в отставке. Живет в Илинге. Маленький, незаметный человечек. Но вы ошибаетесь, с его версией я не согласен. Но я согласен с некоторыми ее деталями.

— Что вы хотите сказать?

— Все это время меня сбивают с пути, иногда невольно, иногда намеренно мне всячески навязывают мысль, что это преступление носит социальный характер. Иными словами, обусловлено исключительно вашей общественной деятельностью. Упор делался на то, что вы банкир, человек, контролирующий финансы, и на то, что вы приверженец консервативных традиций.

Однако у любого общественного деятеля есть личная жизнь. Я совершенно упустил это из виду, и это была моя ошибка. Вот и Морлея я воспринимал исключительно как врача, забыв о том, что убийства совершаются не только на социальной почве, но и по личным мотивам… И такие мотивы могли возникнуть у того же Фрэнка Картера. И у кого-то из ваших знакомых. Например, у вас есть родственники, которые в случае вашей смерти унаследуют ваше состояние. Ну и в конце концов существуют люди, которые вас любят или ненавидят просто как человека, а не как общественного деятеля.

Самый наглядный пример того, как мне пытались подкинуть не ту карту, — это так называемое покушение на вас Фрэнка Картера. Если бы он действительно на вас покушался, то это было бы политическое преступление. Но давайте посмотрим, а нет ли иных объяснений этой истории? В кустах прятался еще один человек. Он-то и набросился на Картера. Этому парню ничего не стоило выстрелить в вас и швырнуть пистолет к ногам Картера, чтобы тот машинально его подобрал. Тут бы его и застигли с поличным…

А теперь возьмем того же Говарда Рейкса. В то утро, когда убили Морлея, он тоже был на Квин-Шарлотт-стрит. Рейке — смертельный враг всего того, что вы отстаиваете и всегда отстаивали. Да, но это далеко не все. Потом выяснилось, что Рейке хочет жениться на вашей племяннице, которая в случае вашей смерти будет получать весьма значительный доход, несмотря на то, что вы предусмотрительно лишили ее возможности трогать основной капитал.

То есть и здесь налицо сугубо личная выгода. Почему же я упорно считал, что имею дело с преступлением на социальной почве? Да потому, что множество раз эту мысль мне внушали, навязывали, подкидывали, как фокусник подкидывает карту, которую собственно и не использует в фокусе, таким образом отвлекая наше внимание.

Когда я об этом догадался, передо мной впервые мелькнул проблеск истины. А догадка посетила меня, когда я стоял в церкви и вместе со всеми пел псалом. Там говорилось о тенетах…

Тенета? В которые я должен попасть? Да, именно так… Но в таком случае кто их расставил? Сделать это мог только один человек… Но ему-то это зачем? Какая-то бессмыслица. А что, если совсем даже не бессмыслица? Но ведь тогда мои представления об этом деле в корне ошибочны! Играют ли деньги какую-нибудь роль в этом деле? Да! Их явно не жалели, чтобы все хорошо организовать! Чувствуется ли в почерке преступника недюжинная дерзость, откровенное пренебрежение к человеческой жизни? Опять да. Безусловно чувствуется. Потому что ставка преступника в этой игре — громадна…

Но если эта моя догадка верна, то все становится ясным! И странная двойственность характера мисс Сейнсбери Сил, и загадка туфли с пряжкой. И то, куда же все-таки эта дама исчезла.