Разбитое сердце королевы Марго

– Ты не способна сделать ничего ужасного.

Он прижимает ее ладонь к груди, и Маргарита замирает, слушая, как быстро бьется в груди его сердце. И слова, опасные слова готовы сорваться с губ.

Предупреждение.

Бежать.

Из Лувра, из Парижа, из самой Франции… на край света и за край, и тогда, быть может, у него получится спастись. И мелькнула иная, тоже предательская мысль, что Маргарита может бежать с ним. Ей придется оставить королевский дворец, но разве так уж ей он нужен?

– Я… люблю тебя, – сказала Маргарита слова, которые не говорила ни одному из своих любовников. – Мне так жаль… мне так…

– Не жалей ни о чем…

Она покинула его на рассвете, а утром, едва приведя себя в вид подобающий, направилась к матери.

– Пообещайте, что сохраните ему жизнь. – Маргарита была бледна, но держалась прямо, чем немало порадовала Екатерину, которой представлялось, что в дочери ее нет и капли гордости. – Пообещайте, и я расскажу вам все…

Екатерина Медичи ответила:

– Обещаю, что его не станут обвинять в заговоре против короны…

В конце концов, при должном умении всегда найдется повод обвинить Ла Моля, который, признаться, весьма раздражал королеву-мать. И отнюдь не нелепая любовная связь была тому причиной, а вольность, с которой Ла Моль позволял себе держаться, почти вызывающая прямота его, презрение, пусть и тщательно скрываемое – он все же не был столь безумен, чтобы прямо презирать королеву, – но все ж ощутимое.

– Говори, – разрешила Екатерина, и Маргарита заговорила.

Она называла имена, те, которые слышала от Ла Моля, платя жизнями этих людей за собственное счастье. Впрочем, она не обманывалась в том, что отныне не будет счастлива.

Бонифас не простит.

Но хотя бы останется жив. А она, Маргарита, будет помнить о нем вечно… или столько, сколько продлится человеческий ее век. И быть может, после смерти, за пределом, где обретаются души раскаявшихся грешников, она сумеет встретить его и объяснить…

– Иди, – дозволила матушка. – И будь у себя. Я рада, Маргарита, что ты приняла верное решение. И твой брат будет тобой доволен.

Его довольство стоило немногого, но Маргарита предала не ради него, но…

Она оставалась у себя весь день, и следующий, и день спустя. Она, позабыв обо всех удовольствиях, которым прежде предавалась самозабвенно, заглушая пустоту собственной жизни, теперь молилась во спасение души, собственной ли, запятнанной грехом предательства, пусть и совершенного во имя преданности, чужой ли…

И лишь неделю спустя Маргарита узнала, что и его арестовали.

Сердце оборвалось.