Разбитое сердце королевы Марго

Королевы улыбаются всегда, даже когда стеклянное их сердце рассыпается на осколки. Когда осколки эти больно ранят, и сама она, следом за сердцем, распадается на части.

– Станешь?

– Конечно. – Королевы улыбаются, легко и беззаботно, что бы ни произошло.

Королевы…

Не имеют права быть счастливыми.

И Маргарита смахнула незримую слезинку. Ей хотелось, чтобы этот день, чудесный день, длился вечно, но разве подобные желания сбываются?

Она держала его за руку.

Слушала, но не слышала, пусть и говорил Бонифас уже не о короле и собственных замыслах… она просто наслаждалась каждым мгновением рядом, стараясь заглушить предательский шепот, что мгновений может быть куда больше… и не мгновений, а целая жизнь.

У них ведь может получиться.

Генрих сбежит. И братец не упустит шанса… он ведь умен, а еще благороден, сдержан… многие его поддержат. И тогда, быть может, войны не случится, а если случится, то будет она недолгой.

В конце концов, войны происходят постоянно.

Но если Эркюль станет королем… он не будет настаивать на этом нелепом браке… и Генрих будет счастлив избавиться от Маргариты не менее, нежели она от Генриха.

А потом… ее настоящая свадьба… скандальная, поскольку Ла Моль совсем не подходящая партия для принцессы крови, но все же куда как менее скандальная, чем первая… во всяком случае, на этой, еще не состоявшейся свадьбе, никто никого не станет убивать.

– Мы обвенчаемся с королевского благословения… – Он говорил и говорил, живописуя Маргарите ту особую счастливую жизнь, которая была ей недоступна. – Не плачь…

– Это от счастья.

Ложь, но сегодня Маргарите позволено лгать, и ему, и самой себе.

И золотое сердце в ее руке нагревается, того и гляди, раскалится докрасна, обожжет ее, клеймя клятвоотступницей, пусть Маргарита и не давала клятв. Она моргает, спеша прогнать слезы, которые все же катятся и катятся, будто она не королева, а самая обыкновенная женщина. Обыкновенным женщинам позволительно плакать из-за любви.

– Ты… ты не оставишь меня? – Она хватает его за руки и заглядывает в глаза жадно, закусывая губы, сдерживая иные слова…

Матушка знает обо всем.

Иначе не стала бы призывать Маргариту, предупреждать ее… ведь все было именно предупреждением… кому хранить верность?

Дорогой братец, уже почти надевший корону, не простит этого предательства, он будет рад малейшему предлогу, чтобы отправить Маргариту в монастырь.

А то и на Гревскую площадь, где казнят изменников.

– Никогда…

– И всегда будешь рядом?

К чему эти вопросы…

– Буду.

– Даже если я сделаю что-то ужасное…