Разбой

Снова заговорил пулемёт – на этот раз, в поле обстрела оказались сразу трое стрелявших по броневозу из ручниц, и скорее всего, они даже не успели об этом пожалеть. Четвёртый измазанный пеплом патлатый, будучи посообразительнее, приближался слева и сзади, держа круглую штуковину вроде тех, какими оказался закидан бронеход на перекрёстке рядом с пожарной частью. Сетник поднял обрез и выстрелил. Облако искр драконьего чиха окутало чолдонца, и огненосный снаряд лопнул в его руке, разбрызгивая во все стороны жидкое пламя. Справа тоже донеслось несколько одиночных выстрелов, им ответила очередь. Сзади что-то заскрежетало по металлу. Подстаршина глянул влево и вверх – за кольцо на одном из цилиндров ухватилась перепачканная в саже рука. Какой-то чолдонец решил воспользоваться почти полным отсутствием обзора назад из грузовика и лез на крышу. Дождавшись, пока грязные пальцы с поломанными ногтями вцепятся в кольцо поближе, подстаршина полоснул по ним метательным ножом из левого сапога. Рука скрылась из вида, прозвучал вопль, по направлению которого можно было надеяться, что чолдонец сверзился с броневоза. Машина наконец взобралась на Сотников Шелом. Пыхтение двигателя стало менее натужным, и преследователи вроде поотстали. – Держитесь! Две рёсты до переправы! – крикнул из-за броневой полусферы Агенор. – Кромвард говорит – крепко держитесь! Почему понадобилось это предупреждение, стало ясно примерно через четверть диалепта. Вокруг потемнело, и не из-за того, что на Сунну нашло облако: светило заслонила туча стрел. Грузовик дёрнулся и ушёл в скольжение со срывом всех шести колёс, прикрывая левый борт. Стрелы всё равно посыпались на Сетника, но те, что до него долетели, успели предварительно грянуться о крышу. Лязгнули люки. – Лучники-козлючники, – донеслось сверху приглушённое Самборово злословие. – Заряжай! – Готов! – отозвался Агенор.

– Это вам за Вончегорье, выкурвцы! Шарахнул слонобой. Последовавший взрыв не показался подстаршине особенно громким, но Агенор заметил: – Вот теперь эта мёртвая зона – мёртвая зона! – Погоди, ещё столько же валит! Заряжай! – Готов! – А это – за «Тихомыслову мудрость», смрадни попуканные!

Шварк! Несколькими мгновениями позже, сзади прогремели такие раскаты, что броневоз затрясло. – Чем ты его зарядил? – в голосе Самбора преобладало недоумение. – Это не мы, это паром! Броневоз повернул, так что Сотников Шелом показался в поле зрения слева. На дорогу и склон сыпались комья земли, камни, и части тел. Насколько можно было разглядеть сквозь оседавшие клубы, по всей верхней части холма был щедро, но неравномерно размазан примерно гросс чолдонцев и их ездовых животных.

Следующий поворот дороги дал Сетнику возможность взглянуть и на «паром», вернее, духоплав, выползший на берег. Кто-то на борту снова принялся методично вести огонь из поворотной спарки безоткатных орудий на носу, никак не меньше, чем трёхвершковых. Путь выровнялся, машина замедлилась, потом нос броневоза круто поднялся вверх, под колёсами загрохотали сходни, зашипели и завизжали тормоза, и движение резко прекратилось. Увидев внизу пластины палубы, Сетник спрыгнул с подножки. Странным образом, его ноги подогнулись, а в глазах стало темнеть, и так до соударения лица с палубой и полной утраты цвета видимым миром, сузившимся до нескольких вершков покрытого вмятинами и царапинами альвского олова. Вокруг продолжали раздаваться звуки, зазвучали голоса, потом альвское олово сменилось лицом Акераты на фоне неба, и чем-то резко запахло. – Убери нашатырь, – попытался сказать Сетник. – Я в сознании. – Теперь в сознании, – поправила повитуха. – Поднимайте на три. Раз, два, три!