Разбой

Во-первых, действительно, встречу с Самбором скорее всего подстроил Сеймур мистагог, поскольку важность скорого разрешения острожской проблемы была очень высока для дядюшки, которому не терпелось наконец поднять «Гулльвейг» на эпицикл. Во-вторых, конечно, чолдонское нашествие доставляло неудобство не только дядюшке, срывая расписание строительства космолёта, но и угрожало жизням драйгенских колонистов, а заодно окончательно расшатывало уже основательно затронутую похолоданием экономику Нордланда. Не говоря уже о тех горемыках, кто оказался непосредственно на пути вонючей лавины бритых яков, ведомой рогоносом Мудрилы Страшного. Последнее навряд ли волновало дядюшку (уж так был устроен его ум – силён, но однонаправлен), зато терзало чувствительную венедскую душу Самбора. Самборовы печаль, беспокойство, и стремление что-то сделать отчасти передались и Горму, настолько, что где-то в половину третьего, под смесью воздействия этих смешанных чувств и нескольких чарок уисгебы с зовом собственного долга Горм не на шутку задумался о последствиях продолжения беспорядков на материке для Ралланда, и пришёл к довольно неутешительным выводам. Итак, в-третьих, скорее рано, нежели поздно, разорение центрального Нордланда варварами должно было икнуться ростом цен на островах, нежелательным возобновлением их зависимости от Энгульсея, и опасностью в который раз скатиться в распри и усобицы… Запахи снеди, принесённой Меарой и двумя её помощницами, временно отвлекли Горма от мыслей. Взбитые сливки, спасённые от бездарного нанесения поверх сладкой овсяной каши, были смешаны с ранней земляникой. В ергач, Меара добавила успевших слегка перебродить перед перемолкой бобов теобромы, распространявших нежное благоухание. – Ммммм, дело! – сказал Самбор. Пока Горм сдабривал свой ергач мёдом и корицей, поморянин уже успел опустошить первую кружку дымившейся тёмной жидкости, и тут же налил из кувшина вторую. – Нелёгок твой труд, сын Рагнара, – заметила Меттхильд, серебряным ножом-лопаткой отрезая до прозрачности тоненький ломтик яблочной коврижки. – Зато и кормят тебя неплохо. – А всё-таки, как тебя угораздило из Кильды оказаться в Ралланде? – поморянин навалил в миску примерно поровну марога, земляники, и ореховой чесницы[291]

. – Твоя работа про энергосистемы им приглянулась? Горм усмехнулся: – Нет, ралландцы использовали другие критерии. – Какие? – Им непременно нужен был потомок Тадга Крюка и Гуннхильд Матери Конунгов. – И всё? – Всё, – подтвердил Горм и тут же покачал головой. – Что, кстати, значит, что у меня Кнутлинги и с отцовской, и с материнской стороны, и как у заводчика, несколько вязок в моей собственной родословной вызывают у меня большие сомнения. – Да брось ты, – Самбор махнул рукой. – Когда это было, Тадг, он родился вообще в тёмные века. – Осторожность нужна, – объяснил Горм, одновременно продолжая восстанавливать в слегка затуманенной уисгебой памяти подробности ночного разговора. – А то выйдет, что родословное древо не ветвится, а там беды не оберёшься. Взять к примеру энгульсейских борзых. Если верить хозяевам, их порода гораздо аристократичнее Кнутлингов там, или Годничат каких-нибудь. Вот этих борзых уже до того друг с другом доскрещивали, что сбоку собака видна, а стоит ей повернуться к хозяину лицом, и борзая пропадает, примерно как золото из ралландской казны. – Так о золоте, – тоже припомнил Самбор. Чего Горм терпеть не мог, так это обманывать чужие надежды, но даже первая дева Фрамиборга может дать только то, что у неё есть. Что толку ходить кругами вокруг неприятной правды? Так решив, он рубанул воздух рукой: – Золота на «Гулльвейг» я вам не дам. Лица Самбора и Меттхильд мгновенно приобрели детски-разочарованное выражение: «Дедушка Один не принесёт мне на зимнее солнцестояние пони, о котором я так просил». – Я всё понимаю, невозможно что-то сделать одновременно качественно, быстро, и чтоб в смету уложилось, – смягчил удар Горм. – Но Ралланд – остров бедный, и в казне не то что золота, восьмушки серебра нет, а если и появляется, мы её тут же вкладываем в школу, больницу, или дорогу. Зато с другим может получиться… Вместо «Я не получу пони, уыыыы», нездорово заострённые, но оттого не менее выразительные черты Самбора мгновенно телеграфировали «Мне подарят барабан»! – Проблема только в одном, – поспешил тут же добавить Горм. – Мы на острове. Можно бы, конечно, перевезтись с дружиной на материк на айсберге, но этот айсберг надо месяцы ловить, а потом месяцы сюда тащить, к следующей весне разве что успеем. Осада может столько и не продержаться. Чолдонцы осадили Щеглов Острог, потому что там продовольственные склады, так ведь? А у них с запасами еды не очень? – Так, и так, эти девятиреченцы потороченные что саранча, – согласился венед. – Только несколько обозов с зерном и они захватили, как перешли Дикое Поле. – До следующей весны ждать нельзя, – сказала Меттхильд, насупив светленькие бровки. – У кого с запасами ещё хуже, так это у колонистов на Драйгене. Отец надеется на теплицы, но у них в помине нет ни стекла, ни плёнки, чтобы построить достаточно, семян мало, да и что вырасти успеет? Там Сунна в полдень светит, как у нас в сумерки!