Раздвоенное сердце (ЛП)

— Давай, всего несколько метров ещё! — И опять её подтянутые ноги надавили на педали.

Я последовала за ней, ругаясь. Потом после нового подъёма и деревянного мостика, который, не внушая доверия, грохотал, лес поредел.

Майке спрыгнула с велика. Я облегченно сделала то же самое, хотя я её ещё не догнала.

— Фу, — пробубнила я с чувством отвращения, когда последовал навязчивый звук чавканья под моими ногами, и посмотрела вниз. Аллилуйя. Я стояла в середине впечатляющей куче свежего, блестящего лошадиного говна.

Значит, мы приехали. Я вытерла пот со лба и огляделась. Вечерний свет выставлял разваливающуюся усадьбу передо мной в лучшем свете. По желанию можно было назвать её дикой идиллией. Она не была ещё разваленной, но станет ей в ближайшее время. На крышу несколько раз импровизированно ставили заплатки, а по передней стене в виде нароста вился чёрно-зелёный плющ.

Окон со стёклами не было. Вообще главный дом казался необитаемым. Но пристройка была явно конюшней. Я услышало тихое ржание, а на дворе лежала полная сетка морковки.

Конюшня не производила впечатления, что там кто-то привязывал своих лошадей. Моё сердце коротко остановилось, когда Майке на безопасном расстоянии прошла через открытую поляну к грубо мощеному двору.

На другом конце усадьбы был большой манеж. В полностью произвольном рисунке гниющие препятствия, под постоянно теребящим ветром, дождём и солнцем. Пять грязных пони ели траву на пастбище за зданием конюшни и повернули свои головы, когда Майке им просвистела.

В моём желудке быстро распространилась знакомая тошнота. Это снова произошло: я боялась упасть, потерять рассудок, быть в не состоянии говорить или пошевелиться - коротко: быть просто беспомощной.

— Эли? Что? — Я продолжала стоять на лугу, вцепившись в велосипед. Майке улыбнулась мне. — Что-то не так?

Я сухо сглотнула.

— Нет, нет... это.. мне только нужен воздух.

Притом, что как раз вздохнуть у меня и не получалось. Я пробовала это сделать, но выходило что-то вроде пыхтения. Мои лёгкие казались мне маленькими, как теннисные мячики. В них не помещалось просто достаточно воздуха.

— Посмотри, а вон уже и другие! — закричала Майке и помахала в сторону конюшни.

О нет, только не это. Чёрная Лола и чудо грудь Надин. Мои мокрые от пота руки соскользнули с руля. Велосипед ударил, дребезжа, по моей коленке и повалил меня на землю. Крыло сильно ударило меня по лбу.

Я раскрыла кулаки и закрыла покорно глаза. Может быть, остаться тут, немного полежать? Но я уже слышала шуршание приближающихся ног, беспощадно затаптывающих траву вокруг меня.

— Боже мой, Эли, — засмеялась Майке. — Что ты делаешь?

На несколько секунд я притворилась мёртвой, потом открыла с глубоким вздохом глаза и взглянула в три любопытных лица.

— Потеряла равновесие. — Я встала, подняла велосипед из травы и ждала, пока пульсирование в моих висках станет тише. — Кружится голова. У меня почти не осталось слюны во рту. Мой язык прилип к нёбу.

Пони подбежали к ограждению и смотрели на нас с любопытством. Майке забрала у меня терпеливо велик из рук и облокотила его на забор. Коротким взглядом она удостоверилась, что я невредима, и деловито склонила голову.

— Я возьму Киру, — объявила она и показала на толстую коричневую лошадь с косматой гривой.

— Лотте возьмет Пепиту а Надин — Принца. — Принц был маленьким белым пони. Я спрашивала себя, как он сможет удержать вес Надин. Лотте накинула себе на плечё пару верёвок и уздечку. Но где были сёдла?

— Тогда для тебя остаётся только Чемпион, — решила Майке. — Старая Гнедая больше не может.

Имя Чемпион не делало ему чести. Струпная экзема покрывала его шею, на которой блестели на солнце остатки мази, а его копыта выглядели хрупкими. Скорее всего, для него было бы самым лучшим просто оставаться здесь на пастбище. И я была готова это ему устроить. Когда Майке хлопнула его по спине, в его глазах показался белок, и он оскалил зубы. Я отступила назад на один шаг.

Майке открыла ворота и залезла на широкую спину Киры. Ага, значит ещё и без седла. Теперь разбежалась и Надин. С подпрыгивающими сиськами она вскарабкалась на тощего Принца, который возмущённо фыркнул. Лола в это время снабдила своего пони уздечкой и верёвками. Никто не обращал внимания на меня.

— Я... я не могу. Извините. — Мне нужно было набрать воздуха, чтобы можно было говорить дальше. Лола начала ухмыляться. Сейчас мне станет плохо, подумала я нервно. И я хочу, чтобы вас уже не было, когда мне станет плохо.

— Мне нехорошо. Кровообращение, — объяснила я шепча. У меня действительно кружилась голова. Я на ощупь искала опору ограждение. Серебряные цепочки на шее, казалось, меня задушат.

— Ах, Эли, они все уже старые, мы проедем только через лес, шагом, это будет здорово! — призвала меня Майке. Усмешка Лолы усилилась, пока она ловкими пальцами завязывала верёвки вспомогательные узлы.

— Идите без меня! — сказала я и слабо улыбнулась. Мои губы онемели, как после наркоза у зубного врача. — Я позвоню с мобильного кому-нибудь, кто меня заберёт. — Я почти сказала «моя мать».