Разгерметизация

Основа демократии — расширение социальной базы кон­цептуальной власти до границ всего общества; для этого необ­ходимо совершенствовать государственное управление, а не разваливать его. Развал государственного управления всегда вызывает тиранию или диктатуру, восстанавливающую госу­дарствен­ность. В правоте этого положения российской интел­лигенции пришлось убедиться после 1917 г. на своей шкуре вполне заслуженно: разрушение государственностиинтелли­генцией былообычной

Подлостью, свойственной либерализму. ИСТОРИЯ В ЦЕЛОМ СПРАВЕДЛИВО ВОЗДАЁТ за рваче­ство, праздность, сладострастие и интеллектуальное иждивен­чество[356].

Но из этого не следует делать вывод, что необходимо реши­тельно смести исторически сложившуюся нынешнюю госу­дарственность и восстановить монархию: причины те же, что и тогда — сохранение устойчивости и совершенствование структурного управления обществом, осуществляемого даже сколь угодно несовершенной государственностью.

На VI съезде довольно много говорилось о явке или неявке в суд тт. Ленина, “Зиновьева” и др. Обвинение в связях и под­чиненности руководства большевиков немецкому Генштабу появилось 18 (5) июля в “черносотенной” газете “Живое слово”. Тогдашний ВЦИК по требованию большевистской фракции выделил комиссию весьма однородного “националь­ного” состава — для расследования: Гендельман, Гоц, Дан, Либер, Крохмаль. Временное правительство постановило со­средоточить следствие в руках прокурора петроградской па­латы, и комиссия после этого прекратила свое существование (ист. 69, стр. 311). Вопрос о связях с немцами — политикан­ский, а не исторически содержательный. В пользу этого гово­рит то, что в Протоколах VI съезда наряду с Лениным упомянут “Зиновьев” и другие (стр. 13), а в учебнике “История КПСС” — только Ленин (ист. 87, стр. 199). Так же, в значительной сте­пени политикански, он обсуждался и на VI съезде. Это лучше все­го видно из слов Гольдштейна (Володарского):

«Вопрос не так прост, как он кажется многим товарищам. МЫ НА ВСЕХ СОБЫТИЯХ НАЖИВАЛИ КАПИТАЛ (выделено нами при цитировании[357]

). Массы понимали нас, но в этом пункте масса нас не поняла» (стр. 33. 34).

Далее,“Володарский” оговорил условия, при коих тт. Ленин и “Зиновьев” могут сдаться властям, и закончил выступление словами:

«Я думаю, что при таких условиях они должны явиться на суд. Те, которые говорят о деле Бейлиса (ряд делегатов хотели допустить суд над Лениным и “Зиновьевым” и уподобляли его делу Бейлиса, делу Дрей­фуса (супругов Розенберг тогда еще в США не осудили, а то бы и их вспомнили: — наше замечание при цитировании), забывают, что дело Бейлиса было обвинением царского режима. И дело Ленина превратится в суд над Алексинским (бывший большевик, выдвинувший это обвинение: — наше пояснение при цитировании[358]

), Церетели и др. У нас все гарантии того, что наша партия выйдет победительницей из этого процесса» (стр. 34).

Ушат холодной воды вылил на политиканствующих по это­му поводу ростовщиков Н.И.Бухарин:

«В вопросе о выдаче и не выдаче тт. Ленина и Зиновьева мы не можем стано­виться па почву схоластики. Что значит «честный буржуазный суд»? Разве честный буржуазный суд не будет стремиться от­сечь нам головы? Если результатом революции у нас будет паршивая мещанская республика, то о каких гарантиях может идти речь? Если же будет республика Советов, то суд отпа­дает. Сейчас уже всё ясно. Каринский, бывший большевик, постарается обставить дело с внешней стороны. Основной до­кумент — показания Ермоленко. А Ермоленко — шпион не­мецкого штаба (прапорщик, был в немецком плену: — наше пояснение при цитировании). Затем Алексинский, который как охранник присутствует на допросе товарищей и которого не допускают в Советы, на­зывая его грязным (см. ПСС, т. 32, стр. 418 и др.). На этом суде будет ряд документов, устанавливающих связь с Ганецким (Фюрстенберг, 1879 — 1937, польский и русский соц.-демократ; после 1917 работал в Наркомфине, на дипломати­ческой работе, в Наркомторге и ВСНХ. С 1935 — директор Государственного музея Революции СССР), а Ганецкого с Парвусом, а Парвус писал о Ленине. Докажите, что Парвус — не шпион! Чтобы распутать всё, нужны совершенно другие условия, а их в ближайшем будущем мы не будем иметь» (стр. 36).