Разгерметизация

«Мы не сомневались до самого конца в согласии “Керен­ско­го”(кавычки добавлены нами при цитировании) с Корниловым. Корнилов шел против Смольного, только против Смольного… Я и сейчас не даю себе отчёта в том, что заставило “Керенского” объя­вить Корнилова изменником и этим окончательно всё погубить» (ист. 90, стр. 37).

Если бы “Керенский” был бы действительно серьезно обе­спокоен «большевистской угрозой» завоеваниям «революци­онной демократии», то ему не надо было ждать “октябрьского эпизода” “Каменева” и “Зиновьева”: достаточно было помочь Корнилову. Но Арон Кирбис — масон — мог только сделать всё от него зависящее, чтобы “корниловщина” потерпела крах, а сам Кирбис смог бы спокойно сдать власть Бронштейну, Свердло­ву, Ульянову-Бланку и К°. Если бы победил Корнилов, то возникали шансы на становление диктатуры много-националь­ного капитала, включая и крупный иудейский капитал, многие представители которого постепенно ассимилировались, отходя от ортодоксального иудаизма. Это понимают и отдельные советские политические публицисты: например, А.Бутенко[361] в статье “Как подойти к научному пони­манию истории советского общества” (журнал “Наука и жизнь”, № 4, 1988 г.) указывает, что в 1917 г. альтернативой Октябрьской революции

[362] могла быть только «черносотенно-фашист­ская» диктатура.

Однако А.Бутенко в своей статье хватил через край насчет «черносотенно-фашистской» диктатуры: для неё не было в 1917 г. социальной базы; партии националистического толка были слабы, да и они были против геноцида[363] в отношении какого-либо народа, включая сюда и псевдонацию иудеев; крупная буржуазия в своей массе шла за безнациональными кадетами. Победи Корнилов, и партийный актив всех левых партий перевешали бы без зазрения совести и без разбора “национальностей”. Поскольку партийный актив в боль­шинстве партий был в значительной степени иудейский, то это, конечно, получило бы на Западе имя “Великого погрома”, разгула “антисемитизма” и т.п. Но что поделаешь, если актив партий — сплошь евреи, вдохновляемые «мировой закулисой» и масонством? Возмож­но, что шея Кирбиса подсказывала его голове, что в случае ус­тановления диктатуры крупного капитала Арон Кирбис ук­расит собой один из столбов Петрограда, вместе с Манусами, Рубинштейнами, “Сухановыми” Гиммерами, “Троц­ки­ми”-Бронштейнами, “Каменевыми”-Розенфельдами, “Стекловы­ми”-Нахамкесами и прочими достойными... Но довод о целости шеи — не главный, хотя он и важен.

Основная же масса правящего класса в «еврейском вопро­се» не разбиралась. Это мы видим и в высказывании А.И.Пу­тилова об отношениях Арона Кирбиса-“Керенского” и Корни­лова; С.П.Ме­ль­гунов, автор “Красного террора”, книги о деятельности ВЧК, лично прошедший через её следствия, также осуждает одного из пишущих на эту тему за освещение вопроса с “анти­семит­ских” позиций «шовинизма»; сам С.П.Мельгунов пишет обо всём с позиций абстрактного — безнацио­нального, бесклассового — “гуманизма”, якобы обращённого ко всем без исключения, но конкретно не затрагивающего никого персонально.

«25 августа (7 сентября) 1917 г. в день начала корниловского выступления в № 1 газеты “Рабочий” была опубликована статья И.В.Сталина “Или-или”».

В ней приводится оценка состояния России:

“Страна неудержимо идет к невиданной катастрофе. Правительство, давшее в короткий срок тысячу и одну репрессию и ни одной “социальной реформы” (интересны кавычки Сталина: наше замечание при цитировании), абсолютнонеспособно вывести страну из смертельной опаснос­ти.

Более того, исполняя, с одной стороны, волю империалис­тической буржуазии и не желая, с другой стороны, теперь уже упразднить “Советы и Комитеты”, правительство вызыва­ет взрыв общего недовольства как справа, так и слева. (…)

Вся власть империалистам, отечественным и союзным, — таков лозунг контрреволюции… (…)

Вся власть пролетариату, поддержанному беднейшими крестьянами, — таков лозунг революции.

Или-или! (И.В.Сталин. Соч., т. 3, стр. 253, 254; выделения жирным шрифтом — наши при цитировании).

«Корниловщина» была спровоцирована бездействием Вре­менного правительства. Л.Г.Корнилов, надо полагать, был согласен с И.В.Сталиным в оценке бездеятельности Времен­ного правительства, но выражал интересы недовольных “справа”, в отличие от И.В.Сталина.