Разговор с Каллиопой и Клио. История в избранных стихах и сценах

В чулане жилья городского,отвыкшие жить напоказ,соседствуют шина с подковой,с электроплитой – керогаз.Со сбитой по обух литовкой —обрезки сосновых досок,с пропахшею клеем спецовкой —сведённый косою брусок.Какого уклада в предвестьесудьба вековая свелакричащие краски предместьяи вещие знаки села?…На месте фабричной слободки,месившей столетнюю грязь,за срок, небывало короткий,бетонная башня взнеслась.Покрыла по замыслу зодчихее величавая сеньчетыре квартала рабочихи дворики двух деревень.

Охочи до нового быта,снесли по закутам жильцысвои примуса и корыта,свои чугуны и ставцы…

2

На каждый предмет обихода,который на что-нибудь гож,так быстро меняется мода,что скоро в чулан не войдёшь.И вот на семейном совете,вчерашние куклы забыв,заводят хозяйские детивсе тот же нехитрый мотив.Что время спровадить на свалкуи ветхую плотничью снасть,и сбитую косу, и прялку,с годами отвыкшую прясть.Устав от ребячьей докуки,с детьми соглашается мать.Но вновь опускаются руки,не зная, с чего им начать.

В скоплении ржавых жестянок,в тряпье и обрезках досокто встретится батькин рубанок,то сестрин мелькнёт туесок.И старое тёткино сито.И матушкины кружева…Извечные мелочи быта,которыми память жива.

1992

Сады

Есть ли что на свете крашерукотворной красоты?Вековое чудо наше —монастырские сады!Забредя в обитель, вдруг тывидишь, глядючи окрест,экзотические фрукты,ягоды из южных мест.В Соловках растят арбузы,а в Сибири – виноград

и не видят в том обузыинок Нил и брат Кондрат.И крестом в нездешних кущахсветлый старец Иоанносеняет всех живущихи усопших прихожан.В этой жизни скоротечнойзнатный был садовник он:вертоград любви сердечнойв наших душах им взращён!Не избыть земной заботыу небесного крыльца:садоводческой работымного в Царствии Отца.Что представлю, обмираяот болезни, от беды?Чудотворный образ рая —монастырские сады.

Валаам – Соловки – Печоры

9–10 июня 2017, 3–4 апреля 2020

Хранители Нотр-Дам-де-Пари

Как стражники в бессменном карауле,с высот собора, изо всех углов,следят за мной замшелые гаргульи —драконье войско, стая в сто голов.И слышу я глухие их упрёки:«Доколе слыть чудовищами нам?Не монстры мы – всего лишь водостоки,в сезон дождей спасающие храм».Собор веками скапливал, как улей,и воск утрат, и мёд удач людских.Не страх живыми делает гаргулий,а непохожесть каждой – на других…Я прочь иду. Навстречу, вдоль ограды,шагают автоматчики, храняспокойствие Парижа; их отрядытревожат, но и радуют меня.От сырости вечерней сводит спину,а весело! И верится, как встарь,что выстоит собор. И я не сгину…Ударь в колокола, горбун-звонарь!