Разговор со своими

Еще до переезда в «синий дом» у нас появилась «дача». Летом, чтобы не держать ребенка в городе, снимали дачу. Сначала в Абрамцеве, а в шестьдесят седьмом году сняли в писательском поселке, который все называли Красная Пахра, хотя река Пахра дальше, а тут река Десна. Сосватали нас сюда друзья Верейские – Орест Георгиевич, художник, и его жена Люся. Сняли за их забором, через калитку, в которую к ним ходили, у Россельсов – добрейших людей, которые всегда кому-то давали приют. У них жили с дитем Ия Саввина (для незнающих молодых – большая артистка МХАТа), Белла Ахмадулина и ее две дочки с нянькой и еще, еще…

Прибежал, тоже из-за ближнего забора, писатель Воробьев Женя с сообщением: продается дача. Пошли смотреть.

Оказалось, что это как бы продолжение дома Симоновых (Константина – на самом деле Кирилла Михайловича – с семьей), но принадлежащее другим людям. Вход через небольшую терраску в три совершенно крошечные комнатки и гаражик. Объяснили – это действительно было частью дома Симоновых, которую он отдал прорабу, пристраивавшему огромный кабинет к имевшемуся дому, в качестве платы за работу, так как денег не было.

И у советских «классиков» бывали такие времена, когда они попадали в немилость, их не печатали и, соответственно, с деньгами было плохо. Прораб – хозяин этого помещения и трети симоновского участка земли – умер. Его жене с двумя довольно непутевыми (так рассказывали) сыновьями было сложно управиться с владением. И она решила его продать. Но личность нового соседа должна была быть утверждена Константином Михайловичем. Думаю, что это справедливо. После каких-то двух претендентов, отвергнутых Симоновым, одним из которых был даже адмирал, на нас он согласился. Но мы сами были в немыслимых раздумьях. Цена была такова, что Зяма, называя ее, говорил: «Я артист, могу произнести что угодно, поэтому могу произнести и эту астрономическую сумму, но осилить ее – не представляю как!»

Это был год, когда он заработал свои самые большие деньги, сыграв практически одновременно в «Фокуснике» и «Золотом теленке» большие роли. Эти гонорары составляли ровно половину стоимости дачи… Обсуждали дома, с друзьями, мнения были разными. Умирали от хохота, когда Шуня при обсуждении суммы сказала, как о дополнительном расходе: «Не забудьте, вам еще придется купить флаг!» (В дни государственных праздников частные владельцы обязаны были вывешивать красный флаг – рассказываю для родившихся после советской власти.)

Мой, ставший и Зяминым, друг Юра Крутиков, я рассказала о нем в начале, уговаривал дачу покупать, а на то, что надо занимать огромную сумму, говорил: «Я научу, как это делать». Мы последовали его совету, как оказалось, вполне дельному, поэтому расскажу – может быть, кому-нибудь пригодится. Итак: вам нужна сумма в тысячу рублей. Вы занимаете по сто рублей у одиннадцати человек и эту одиннадцатую сотню кладете на книжку. Договариваетесь со всеми о сроках возврата долга. Если же кому-то требуются деньги раньше договоренной даты, снимаете с книжки, отдаете и немедленно ищете еще одного кредитора, чтобы положить вместо снятой. Я три года вела «амбарную» книгу, постепенно отдавали небольшими суммами долги, но продолжали жить, как привыкли: принимали гостей, дарили подарки…

Я и сегодня благословляю всех, кто «заставил» нас это совершить: Верейских, Воробьевых, Юру, а также Константина Михайловича Симонова, согласившегося взять нас в соседи…

* * *

Еще о флаге. Как-то летом в магазине канцелярских товаров в Литве я купила за два рубля флаг Советского Союза – сложенное в небольшой пакет полотно хлопковой ткани красного цвета с напечатанным золотом в углу знаком серпа и молота, естественно, без древка. Поэтому тот пакетик лежал и лежал. Наступил ноябрь, великие праздники. Главное – выходные. Все соберемся, независимо от погоды, на даче. Шуня с папой уехали туда, мы приехали на следующий день: на воротах привязанная к столбу веревкой длинная бамбуковая удочка. А к ее тонкой печально склоняющейся верхней части веревкой же прикреплен флаг!