Разговор за рюмкой чая. Любить непросто. Просто – не любить

Зато, всё как будто при нём. И тропинка в рай давно протоптана.

Ещё в десятом классе.

Митька, Митька, где твоя… то есть твой. Из колодца вода льётся, через жёлоб сочится…

хоть хреново я живу, а е****я хочется!

Эх-ма… потекла, зараза, как в молодости.

Как некстати.

Попробуй теперь, усни.

Да, было дело под Полтавой. Хулиганили с Митяем – пыль столбом.

Молодые были, любопытные, горячие.

Женился что ли, дуралей?

О чём это я?

Чур меня.

Какой из него муж.

Так, одно название.

Только стресс снять, больше ни на что не годен.

Руфия придирчиво осмотрела себя  в зеркало и была весьма довольна поджарым отражением.

Вот поем рыбки, и приведу себя в порядок.

Хотя, зачем прихорашиваться, если спать собралась.

Некому красу свою показывать.

Сама виновата: всё рыцаря ждала, а у них, у герольдов и джедаев, денег и способностей даже на доспехи не хватает. Срам и тот нечем прикрыть.

Зато меч стоит.

Женщина заканчивала готовить завтрак, когда в дверь позвонили.

Так настойчиво и нагло мог трезвонить только Митька.

– Козёл, – сорвалось у неё с языка, – весь кайф обломал. Теперь делись с ним. А если не он? Не, кому ещё взбредёт в голову с такого ранья в гости отправиться. Небось рыбку жареную учуял. Может и кстати. Чёрт, умыться не успела. А, ладно, он меня ещё и не такую видел.

Это реально оказался Козлов, собственной персоной.

Нарисовался – не сотрёшь.

При цветах. В глаженых штанах, при галстуке.

Мама дорогая! Чего это с ним? Совсем ополоумел.

– Митяй, тебе чего?

– Тут это… такое, понимаешь дело, жениться я надумал.

– Да ну! И кто же счастливица, я её знаю?

– Ты это, догадайся. К кому я с шестого класса хожу?

– Вот те на! Я что ли? Ого, сюрприз! А невеста согласна?

– Ты это, не шуткуй, видишь, я вспотел весь. Думаешь легко на такое дело решиться? Мы же с тобой давно родственники, если разобраться, а всё порознь живём.

– Сочувствую, соколик. А ты не думал, что не каждой женщине замуж охота. Некоторые, между прочим, для счастья рождены. Я-то причём? Баб что ли мало? Ладно, проходи, жених хренов, окуней трескать будем. Шампанское принёс?

– Не-е… Агдам. Две бутылки. И закусь.

– Ладно, высыпай свои подарки. Это и всё приданое? Жидковато, Козёл.

– Не козёл, а Козлов. Не беси меня, не люблю. Так ты это… как?

– Ага, разбежалась. Труселя тебе с носками стирать и борщи наваривать. Чего я взамуже-то не видела? Меня и здесь неплохо кормят. Наливай свою мадеру. Да не смотри так, не купил.

– Руфочка, я же на полном серьёзе. Мы с тобой как два сапога…

– Сам ты… это нехорошее слово. Нашёл, с чем сравнить.

– Я же не просто так. Хоть сейчас давай заявление подадим.

– Однозначно. Женился… а потом навек… остался жить в моей квартире. Это ты здорово придумал. Не, мне квартирант без надобности. Мне другое надоть. Но не каждый день, а когда очень хочется.

– Ты же знаешь. У меня своё жильё имеется. Мне ты нужна. Да, ты мне нравишься, и я обязан об этом предупредить. Я тебя как королеву…

– Только угрожать не надо, Митяй. Если хочешь помочь материально – милости просим. Наливай, у меня сегодня краснуха хорошо пошла.

Митька уплетал окуней за обе щёки, щедро подливал бормотуху и плотоядно смотрел на Руфию.

Она сегодня была как никогда прекрасна, хоть и нечёсаная.

По недогляду или случайно у подружки расстегнулись верхние пуговички халата.

Аппетитная грудь выскочила за пределы целомудренной границы, вперив в Митяя соблазнительный глаз соска.

Руфия была такая желанная, такая соблазнительная и так близко, что терпению его пришёл конец.

Непослушный агрегат восстал, требовательно и властно зашевелился, требуя от хозяина решительных действий.

Митька как бы случайно положил длань на оголённую коленку подружки и заскользил в сторону пещеры грёз, мечтая, что Сезам обязательно откроется.

Руфия сдвинула коленки, но захихикала.

Митька подсел ближе, обнял подругу за талию и задышал, словно собираясь нырять в бездонную космическую глубину.

Рука тем временем неосознанно, но настойчиво совершала поступательное движение.

Руфия оказалась без трусиков, к тому же мокренькая.

Митька воспринял непристойную наготу и обилие смазки как сигнал к сближению и…

Всё его существо переполнял восторг.

Внутреннее ликование, предвкушение пиршества, обожание и благоговейный трепет выключили мозг, передав управление агрегатом удовольствия ниже, в область мужской гордости.

Руфия была не против эротического путешествия.

Она не помогала, не выказывала внешнего нетерпения, но и не препятствовала бессовестному вторжению гостя.

Козлов кидался на истекающую липкими соками амбразуру как Александр Матросов, рискуя здоровьем и самой жизнью.

Через пару минут Руфочка выпала в осадок, спустя десять минут и вовсе билась в конвульсиях, а потом, всхлипывая от наслаждения, затихла.

Митяй так старался, что лишился чувств вместе с любовницей.

Нет, с невестой, без пяти минут женой.

Он уже всё продумал до мелочей: всё-всё… и интерьер, и бюджет.

То, что Руфочка согласна, было теперь ясно без слов.