Разгром Деникина 1919 г.

Если обратиться к числовому соотношению, то силы сторон к данному моменту определяются следующими цифрами:

КРАСНЫЕ

Армии Штыки Сабли Орудия 14-я 50000 3000 116 13-я 17000 600 84 8-я 21000 4000 157 9-я 11000 5000 52 10-я 18000 8000 132 Резервы 7-я дивизия 6 000 32-я дивизия 5000 53-я дивизия 12000 Гарнизоны укрепленных районов 11000 Всего 151 000 20600 541

БЕЛЫЕ

Участки Штыки Сабли Орудия Против: 14-й армии 15000 9600 67 13-й армии 10600 2650 48 8-й армии 6960 8650 57 9-й армии 14400 10600 53 10-й армии 7600 10700 68 Резервы 19400 1000 Главный резерв 27000 7500 Всего 100960 43250 303

Таким образом, войска Южного фронта, при общем преобладании над противником на 30 000 бойцов (за округлением), превосходили белых в полтора раза штыками, но более чем в два раза были слабее их саблями. Что касается группировки, то здесь вновь бросается в глаза отсутствие идеи сосредоточения сил на определенном направлении. Наличие в 14-й армии около 50 000 штыков (при известном критическом отношении к абсолютной величине этой цифры) не определило ни в какой мере сосредоточения, ибо 14-я армия растягивалась в пространстве от Херсона до Ракитно на 640 км, а наличие партизанщины и распущенности в рядах этой армии весьма понижало удельный вес ее боеспособности. С другой стороны, противник сумел достаточно ясно выявить свое сосредоточение на левом своем фланге и в центре, что находилось в полном соответствии с основной директивой Деникина. Оставалось только проводить ее в жизнь. Но это «только» оказалось вовсе не таким легким делом, как это рисовалось Деникину в момент отдачи директивы. Прежде всего на сцену, как и в конце 1918 г., выступают тенденции донского казачества не покидать своих границ. Они достигли своего: Донская область была очищена от красных войск. Идти далее на север, сражаться за «Россию», как кричал Деникин, у них не было желания. Поэтому генерал Сидорин, командовавший Донской армией, и предлагает Деникину заняться вопросом укрепления тыла; однако последний понимает, чем грозит разрешение Донской армии заняться вопросом устройства собственного тыла, и гонит армию на север.

Впрочем, далеко не одно это обстоятельство тормозило дальнейшее развитие деникинского наступления. Все резче и резче начала выступать личная вражда отдельных генералов, причем, в первую очередь здесь следует охарактеризовать взаимоотношения Деникина с Врангелем.

Большая часть V и последнего тома воспоминаний генерала Деникина посвящена разбору и анализу этих взаимоотношений. Принимая на себя маску беспристрастного историка и высшего судьи, Деникин горько жалуется на то печальное, пагубное влияние, какое интриганство Врангеля имело на ход исторических событий. Оставляя в стороне все перипетии личной «склоки» двух генералов, мы остановимся на двух существенных моментах этой личной борьбы, которая сказывалась так или иначе на событиях.

1. Каковы бы ни были истинные причины этой склоки, представляется достаточно ясным, что среди них немалую роль играли мотивы личного честолюбия Врангеля: поход на власть, как называет это сам Деникин. Свое стремление столкнуть Деникина и встать самому на его место Врангель оформлял в письмах-памфлетах, рассылая их среди широких слоев генеральской клики Доброволии. Эти письма имели одну цель - подорвать авторитет главного командования (Деникина и его начальника штаба Романовского), что при той обстановке напряженной политической борьбы, какая велась между Деникиным и донской и кубанскойч общественностью, имело большое значение. А так как эти же письма находили свое распространение и за границей, то в глазах руководящих кругов стран Западной Европы, поддерживавших белое движение, последнее мало-помалу теряло облик достаточно прочной силы, могущей оказаться серьезным фактором в борьбе с большевизмом. Подрывая авторитет Деникина как идеолога и выразителя чаяний контрреволюции Юга России, внутри самой Доброволии и за пределами ее, генерал Врангель подрывал также и боевую мощь армий белых, которая и без того уже к описываемому периоду в силу различных причин была далеко не на той высоте, с какой эти армии вышли на борьбу в начале 1919 г. (обострение противоречий внутри армий, разнузданность политики деникинских губернаторов, восстановление помещичьего режима в захваченных областях и т.д.).

2. Среди многочисленных обвинений, выдвинутых Врангелем против Деникина, наше внимание привлекает вопрос об избрании главнейшего стратегического направления наступления белых армий: Врангель, как мы отмечали, еще в самом начале операций (январь 1919 г.) ратовал за необходимость соединения с Колчаком и выдвигал на первый план Царицынское направление.