Разгром Виктора Суворова

«Жизнь вновь заставила Красную Армию вспомнить об обороне. В конце лета 1942 года на подступах к Сталинграду строились четыре оборонительных обвода: внешний, средний, внутренний и городской. В изнурительных боях советские войска измотали противника и только после этого перешли в контрнаступление. И получили грандиозную победу, которой не померкнуть в веках» .

Извините, не только «после этого». А также после того, как на флангах немецкого прорыва в советские «распахнутые двери» были собраны мощные артиллерийские и танковые «кулаки». А это результат не сидения в окопах, а работа промышленности по 12 часов в сутки. И не один день и не один месяц. Времени на него потребовалось немало. Которое еще надо было выиграть. А сидение в окопах позволило удержать немцев в этом «треугольнике» у Волги. И подготовить удар на поражение.

...

«Вот бы в 1941 году иметь хотя бы половину или даже треть такой обороны!

Опыт войны доказал, что Свечин был прав».

Справедливо. Но чтобы ее такую иметь, подготовку надо было начинать хотя бы за полтора месяца (как в Финляндии осенью 1939 г.). И это должно было отразиться в планах и приказах. Но не было. О чем были те планы, фрагменты можно почитать в двухтомной «макулатуре» под названием «1941». Не интересовала оборона товарища Сталина, и точка! Поэтому оборона не готовилась. Не было у него задачи «просто» завалить Гитлера. Просто «завалить» его можно было еще в 1939 г. И вообще не биться за его приход к власти в 1933-м. И не было бы никаких «10 Сталинских ударов» в принципе.

Не для этого погнал свою игру товарищ Сталин с 1928 г.

Не для этого!

Чтобы рыть окопы в мае 1941 г. под Смоленском? С ума сошли?

А что окопы помогают в обороне – да знали все и задолго.

Было бы с чем в них сидеть и для чего.

Глава 3(Р). Так кто же цеплялся за опыт Первой мировой?

1

Но Суворов не унимается. Все продолжает связывать фразу Жукова насчет «цепляния за опыт Первой мировой» с необходимостью зарыться в землю. Хотя Жуков в первую очередь имел в виду начальный период войны насчет «раскачки» (что тоже, впрочем, не особо близко к реалиям начала 1941 г.). И продолжает Суворов теорию о том, что вообще в военной теории всегда была проблема организовать прорыв на оперативный простор. В том числе и ПМВ. Но подвижных средств в то время было мало – в основном кавалерия. Пехота же быстро бежать с «максимами» на «горбу» не могла без привалов. Поэтому не получил развитие и Брусиловский прорыв летом 1916 г. А потом в России возникла Гражданская война.

...

«А в гражданской войне противникам никак разойтись не получается. Земля на всех одна. Потому, для того чтобы одна сила победила, надо все другие силы истребить или вышвырнуть из страны. В ходе Гражданской войны в России было разрушено и уничтожено все, что можно было уничтожить, – от заводов и мостов до семьи, школы и государственной власти.

Но если Гражданскую войну в России рассматривать не как попытку национального самоубийства, а с точки зрения военной науки, то мы неизбежно приходим к выводу: по своим формам она была гигантским шагом вперед». (С. 44–45.)

Во-первых, «все» не было истреблено. Не хватило пороха у обеих сторон. Извините, его надо было где-то производить. На каких-то на заводах. Или покупать за границей. Продав то, что производится на своих заводах. Но если свои заводы снести под корень, чем же воевать придется? Красть порох у противника? Такого «снабжения» надолго не хватит.

Но все равно дальше в «Разгроме» возникает очередная неправильная «ода» (опыту Гражданской войны).

...