Разгром

В сентябре 1939 года Красная Армия вступила во Вторую мировую войну. Тимошенко командовал Украинским фронтом в составе трёх армий (5, 6 и 12-я). Украинский фронт во взаимодействии с Белорусским наносил удар в спину Польской армии, которая героически пыталась остановить движение Гитлера на Восток. 12-я армия Украинского фронта в составе одного танкового и двух кавалерийских корпусов, трёх стрелковых дивизий и армейской авиации, по существу, являлась фронтовой подвижной группой.

Оставим в стороне вопросы политики и морали. Мы разбираем вопрос, цеплялся ли маршал Тимошенко за опыт Первой мировой войны или не цеплялся. Так вот, ничего общего с Первой мировой войной в действиях советских фронтов осенью 1939 года не было.

В январе 1940 года все войска, которые застряли в снегах Финляндии перед «Линией Маннергейма» и на других направлениях, по приказу Сталина были объединены в Северо-Западный фронт. Командующим фронтом Сталин назначил Тимошенко. И он решительно изменил ситуацию. Под командованием Тимошенко Северо-Западный фронт взломал «Линию Маннергейма». Тимошенко был удостоен звания Героя Советского Союза, а через два месяца после завершения Зимней войны был произведён в Маршалы Советского Союза и назначен Наркомом обороны СССР.

Прорыв линии железобетонных укреплений был осуществлён впервые в мировой истории. Ни у кого такого опыта раньше не было. Прорыв «Линии Маннергейма» никак не вписывается в опыт Первой мировой войны. Не было в той войне ни таких линий, ни таких прорывов.

Заняв пост Наркома обороны СССР, Маршал Советского Союза Тимошенко готовил Красную Армию к решительному и быстрому прорыву сильно укреплённых железобетонных оборонительных районов и рубежей, к стремительному броску в глубину вражеской территории. Об этом свидетельствуют рассекреченные документы. Главный из них — заключительная речь маршала Тимошенко на совещании высшего командного состава Красной Армии 31 декабря 1940 года.

Вот самое главное из этой речи, вот кредо маршала:

«Красная Армия и наше высшее командование должны быть подготовлены как к действиям в манёвренных условиях, так и к прорыву современных железобетонных оборонительных полос с самого начала войны с тем, чтобы сравнительно быстро развить этот прорыв, выйти на манёвренный простор и полностью использовать преимущества подвижных соединений в манёвренной войне… Высокий темп операции обеспечивается массированным применением мотомеханизированных и авиационных соединений, используемых для нанесения первого удара и для непрерывного развития удара в глубину»

(Накануне войны. Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940. М., 1993. С. 339–340).

Можно было бы сказать: надо готовиться к отражению агрессии, к обороне своей страны. Но Тимошенко такого не говорил и об этом явно не думал.

А можно было бы сказать: надо быть готовыми как к обороне, так и к наступлению. Но и этого нет у наркома Тимошенко. Его позиция: надо быть готовыми как к наступлению на слабого врага (на Румынию), так и на сильного, который укрылся за железобетонными укреплениями (как германские войска в Восточной Пруссии). Тимошенко требовал готовить войска как к прорыву вражеских железобетонных оборонительных полос, которых на советской земле нет и быть не может, так и к стремительному броску в глубокий вражеский тыл. Именно это он совсем недавно делал (весьма успешно) в Финляндии и Польше. Теперь на очереди был кто-то ещё.

То, что Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко не канонизировал опыт Первой мировой войны, видно из его приказов, указаний и речей, произнесённых за закрытыми дверями. А ещё более отчётливо — из его действий. Пример: 21 марта 1941 года Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко направил Сталину план аэродромного строительства в приграничных районах. 24 марта было принято постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР, в соответствии с которым строительство аэродромов для Красной Армии возлагалось на НКВД. Во исполнение этого постановления в составе НКВД было создано Главное управление аэродромного строительства — ГУАС (приказ НКВД № 00328).