Разгром

И в вопросах размещения стратегических запасов боеприпасов решающее слово принадлежало Генеральному штабу. Если Генеральный штаб планирует главный удар из Львовского выступа на Краков и далее на Бреслау, то понятно каждому, что там, у границ, и запасы копить. Заместитель наркома по артиллерии при решении этой проблемы отвечает только за то, чтобы боеприпасы соответствующих типов и калибров в заявленных количествах оказались в указанное время в соответствующих районах.

И так во всём. Если война планируется на чужой территории, если предполагается прорывать полосы железобетонных укреплений, то Генеральный штаб заказывает бетонобойные снаряды. Задача заместителя наркома обороны по артиллерии — разработать такие снаряды, испытать, обеспечить размещение заказов, приёмку, хранение, доставку, проконтролировать правильность применения, подготовить артиллеристов к использованию таких боеприпасов. Да не забыть о том, что у такого снаряда иная траектория, потому надо разработать для них соответствующие таблицы стрельбы, и сетки в оптических прицелах должны быть иными. Значит, всю оптику надо менять на тысячах орудий…

Если же готовимся останавливать танки противника, то нужны не бетонобойные, а бронебойные снаряды…

Кстати, в мемуарах того же Жукова проскакивает мысль: война началась, а с бронебойными снарядами завал. Нет их. И Великий Полководец тогда принимает смелое решение: стрелять по танкам бетонобойными! Во какой хитрый! Только забыл разъяснить, кто же перед войной требовал производить бетонобойные снаряды вместо бронебойных. И кому вообще потребовались бетонобойные, если на нашей земле нет и быть не может вражеских бетонных огневых сооружений?

Мысль повторяю: Григорий Иванович Кулик — маршал, однако характер грядущей войны определял не он. И если бы он и придерживался устаревших взглядов на характер грядущей войны, то ничего страшного в этом не было. От него планирование боевых действий не зависело. Этими вопросами занимался Генеральный штаб.

Заместитель наркома обороны по укреплённым районам Маршал Советского Союза Шапошников по всем основным вопросам тоже во всём зависел от планов Генерального штаба. Если Генеральный штаб не намерен обороняться на своей земле, то укрепления на «Линии Сталина» больше не нужны. Потому никто бы не разрешил заместителю наркома по УР распылять народные средства на содержание в готовности ненужных укреплений. И опять же, если Жуков планировал нанести главный удар из Львовского выступа на Краков, то много укреплений ему в районе Львова не нужно. Потому их тут и строили в минимальном количестве или не строили вовсе.

И боевая подготовка тоже полностью зависела от планов войны, т. е. от того, что затевал Генеральный штаб. Если планы наступательные, то в соответствии с ними заместитель наркома обороны по боевой подготовке генерал армии Мерецков учил войска форсировать реки, прорывать укреплённые полосы, вводить в прорыв мощные танковые соединения, высаживать морские и воздушные десанты. А обороняться учил только те войска, которые находились на Дальнем Востоке и в Закавказье.

Все заместители наркома обороны, включая и первого зама, все вместе взятые, при всех их заслугах, наградах, званиях и титулах, большего влияния, чем нарком и начальник Генштаба, на вопросы определения характера грядущей войны оказать не могли.

И вот вопрос: так кого же Жуков относит к высшим руководителям Наркомата обороны, которые не понимали сути современной войны? Кого это он нарекает загадочным термином «они»?

7

Высший командный состав Красной Армии на протяжении всей Второй мировой войны — это кавалеристы. Среди них Маршалы Советского Союза Будённый, Ворошилов, Малиновский, Мерецков, Рокоссовский, Тимошенко, генералы армии Баграмян, Соколовский, Ерёменко, которые после войны стали маршалами.

И командующих танковыми армиями назначали из кавалеристов: Рыбалко, Богданов, Катуков, Романенко, Лелюшенко.

После Гражданской войны кавалерия дала импульс развитию советских танковых войск не только в направлении поддержки пехоты, но прежде всего в направлении создания мощных самостоятельных танковых соединений для стремительной манёвренной войны.

Само развитие Красной Армии после Гражданской войны опровергает лживые вымыслы Жукова и его соавторов.

Красная Армия за опыт Первой мировой войны не держалась. Об этом говорит развитие бронетанковых войск. Красная Армия первой в мире начала формировать мощные бронетанковые соединения для самостоятельных стремительных действий, для ведения не позиционной, а манёвренной войны, для нанесения глубоких сокрушительных ударов.

Красная Армия ещё в 1930 году первой в мире создала воздушно-десантные войска. К началу Второй мировой войны она обладала во много раз большим числом подготовленных парашютистов-десантников, чем все остальные страны мира, вместе взятые. Кто же смеет утверждать, что у нас за опыт Первой мировой войны держались?

Красная Армия — единственная в мире — обладала бронированным штурмовиком. Назначение этого самолёта — огневая поддержка танковых клиньев, вспарывающих вражеские тылы.