Разящий клинок

– Да пес ее знает, как… – полковник пожал плечами. – Вчера еще была… и нету. Я караульщиков уже велел наказать.

– Плохо дело, – недобро прищурился жандарм. – Буду вынужден подать на вас рапорт на имя самого главнокомандующего.

– Рапорт? Ну что ж… коль такое дело – извольте. Полностью моя вина. С нами не отобедаете, майор?

– Нет, – тюремщик замотал головою столь усердно, что едва не потерял фуражку. – В иные времена с радостью бы, но… Извините, господин полковник, служба.

Так что уехали жандармы несолоно хлебавши. Рапорта же их Давыдов ничуточки не боялся, ибо еще засветло отправил к светлейшему гонца с посланием, в коем подробно описал свой план поимки шпиона и просил оставить пленницу под личную ответственность – «в свете изложенного». Ответ от Кутузова еще не пришел, но Денис в положительном решении не сомневался, ибо знал, что главнокомандующий искренне благоволит «хитрецам да хватам».

Пленницу повезли с собой в небольшом возке, приставив к оному двух солдат из пехотной партизанской роты. Солдатушки оказались молодые и к службе рьяные, так что уж никак не должны были упустить проходимицу. В случае чего им даже разрешалось стрелять… или колоть штыками. Окромя солдат, рвение к охране шпионки неожиданно выказал и Коленька Розонтов. По прикидкам Давыдова, юного корнета, скорее, привлекала не возможность отличиться похвальным усердием, а сама пленница – красивая молодая особа.

Денис Васильевич никогда долго не собирался – вскочил в седло и вперед! Так и сейчас все его воинство во исполнение приказа главнокомандующего понеслось на Гродно через местечки Меречь и Олиту. Подмораживало, слава богу, под копытами не хлюпало, хотя болотные топи все еще представляли собой нешуточную опасность. Их объезжали, пользовались дорогами, трактами…

– Обоз, господин полковник! – подскочив, радостно доложил бывший в арьергарде казачий урядник Ситников. – Версты три во-он по той дорожке.

Казак указал плетью на неширокую повертку, скользившую меж пологих холмов, поросших кленом и липой, и продолжил:

– Чертова дюжина фургонов. Похоже на неприятельский магазин.

Магазин… Так называли передвижной воинский склад, прежде всего – продуктовый. Честно сказать, и продукты, и фураж партизанам бы вовсе не помешали… Хотя повертка-то уходила от Меречи прочь. Однако, с другой стороны, всего-то три версты – можно и отвлечься.

– Трубить атаку, – приняв решение, быстро распорядился Денис. – А ну, усачи-ахтырцы… за мной!

Понеслись. Поскакали. Взялись ходким кавалерийским аллюром. Полетела из-под копыт промерзшая грязь, перемешанная со льдом и снегом. Легкий морозный ветер ударил в лица гусар, и вот уже совсем скоро впереди, за кленами, показались серые возы – фургоны.

С гиканьем, с веселым «ура», вылетели на обоз партизаны. Завидев их, враги даже и не думали сопротивляться – тут же побросали оружие и подняли руки, заискивающе заглядывая в глаза.

Разложилась, переродилась, стала совсем другой бывшая «Великая армия». Нынче и не армия уже, а так, деморализованная толпа мародеров. Отставшие от основных сил солдаты частенько выходили к русским армейским кострам. Жалостливо протягивали руки, просились погреться и чего-нибудь покушать. Русские уже стали для них не врагами, а «дорогими друзьями», именно так и обращались – «шер ами». От этого «шер ами» местные крестьяне прозвали отступающих французов «шаромыжниками», так вот и прижилось слово.

Припасов в «магазине» оказалось много! И вино, и хлеб, и зерно, и новомодные французские «консервы» – банки с тушеным мясом и овощами. Хватило, чтоб заполнить переметные сумы. Партизаны радовались – до этого-то с продуктами было туговато, перебивались кто чем мог.

– Ну, что, братцы? Теперь можно и на Гродну? – подъехав к своим «усачам», весело осведомился полковник.

– Ударим, ваш-бродь! Не сомневайся!

– Ну, тогда по коням. Вперед!

И снова застучали копыта. На этот раз ехали прямо по стерне, берегом широкого Немана, тронутого первым зеленовато-прозрачным ледком. Высланный вперед авангард вскоре вернулся, притащив собой двух пленных, судя по мундирам – гусар. Темно-голубые ментики-доломаны с желтым витым шнуром, серые чакчиры с серебристыми пуговицами по всей длине, зеленые кивера…

– Франсе? Австрийцы? – тут же осведомился Давыдов.

– Нон франсе, нон ауштрейх… Мадьяры.

– Мадьяры… Венгры, что ль?

Так и оказалось – венгры. Из шестого полка венгерских гусар, приданных австрийскому коменданту Гродно генералу Фрейлиху.

– Соглядатаи, господин полковник, – пояснил Ситников, урядник. – Осмелюсь доложить – за нами следили. А мы – за ними! И вот вам – кто кого.

– Соглядатаи, говоришь…

– Надо бы их пристрелить, чтоб не мешались, – шумно вздохнув, предложил штабс-ротмистр Бедряга. – Еще сбегут, доложат…

– Не, стрелять не будем, – вспомнив слова Кутузова, Денис Васильевич задумчиво покачал головой.

– Так что ж, отпустить? Они же…

– И не отпустим… Просто вернем!

– Не понял, господин полковник?

Не только Бедряга не понял, многие. Лишь хорунжий Талаев одобрительно покивал.