Разлом

И мальчишек как ветром сдуло. Потому что Фрея и Ульвен могли думать что угодно, но Сальвию мальчишки уважали куда больше любого другого человека в городе.

– Сейчас-то ты чего плачешь? – Мама опустилась перед Фреей на колени и стерла слезы широким рукавом рубашки. – Болит где-то?

Фрея помотала головой и коротко всхлипнула. Она никогда больше не подойдет к разлому. Никогда-никогда. И уж тем более не полезет внутрь.

– Как ты узнала, где я? – спросила Фрея, держась за мамину теплую руку, по пути к дому.

– Лейси прибежала в лечебницу и все рассказала, – ответила мама. – Радует, что хоть у одной из вас здравомыслия больше, чем отваги.

А вот если бы они уже могли пользоваться Серебряной нитью, и бежать никуда бы не пришлось. Но, как объясняла мама, нить берет немного твоей энергии, чтобы работать, а у детей она слишком нестабильная. Так что придется чуть-чуть подождать.

– Я больше не буду, – с чувством пообещала Фрея, заглядывая маме в глаза.

Изумрудные, с яркими светло-зелеными прожилками, они насмешливо улыбались.

– Конечно, не будешь – повторять одну и ту же выходку дважды совсем не твой стиль.

– И ты меня не накажешь? – просияла Фрея.

Тогда мама наклонилась и легонько щелкнула ее по покрасневшему носу.

– О мое милое, несносное дитя, конечно же я тебя накажу. А то мне кажется, что Уртика не зря говорит, что я тебя совсем разбаловала.

Первое, что увидела Фриг, как только пришла в себя, – глаза матери. Два огненно-красных рубина полыхали от гнева, почти жгли. Леди Хелл наклонилась и грубым рывком поставила дочь на ноги. Губы Леди были поджаты, словно она с трудом сдерживала все то, что хочет сказать. Но Фриг знала – терпеть она будет недолго.

В ее собственном сознании все до сих пор плыло. Волна энергии, хлынувшая на нее от барьера, защищающего дверь, улеглась, скрылась, не оставив и следа. Только Фриг все еще качало, как после шторма.

– Сбежала с приема, – голос матери походил на угрожающее шипение змеи, – еще и снова пыталась открыть дверь. Что я тебе говорила по поводу нее?

– Даже близко не подходить, – виновато выдавила Фриг, глядя вниз, на жемчужно-розовый подол материнского платья.

Фриг уже несколько раз пробовала сломать барьер и открыть дверь, но ее попытки так и не увенчались успехом. Этот раз тоже не стал исключением.

– Значит, так ты меня слушаешься? – Истеричные нотки вспыхнули яркими искрами, которые вот-вот грозили перерасти в пожар.

– Я больше не буду. – Фриг опустила голову еще ниже, теперь она боялась смотреть даже на подол.

– Конечно, ты больше не будешь, – тон матери стал спокойнее. Сердце Фриг пропустило удар – затишье перед бурей. – Не будешь, потому что я запрещаю тебе ходить в библиотеку.

– Но мама, – Фриг в порыве отчаяния и обиды подняла на нее взгляд, – это же всего лишь…

– Молчать! – Глаза матери полыхнули так ярко, что Фриг отшатнулась.

Гнев Леди жег огнем, а страх Райна, все еще стоявшего поодаль, мешался с собственным страхом, заставляя сердце биться быстро и неровно. Фриг снова принялась рассматривать пол.

– Ты будешь наказана на всю оставшуюся жизнь. И твои занятия магией я ограничу, – продолжила Леди все тем же пугающим тоном, – может, хоть это поучит тебя послушанию.

– Не будь так строга к ней, Хелл, – голос Леди Асты походил на журчание ручейка, слишком тихий и мирный для этой обстановки. – Это же действительно всего лишь дверь, к тому же ничего страшного не случилось.

– Ты уверена, Аста?

Фриг показалось, что в комнате стало ощутимо холоднее. Это умение матери обжигать то огнем, то льдом всегда поражало.

– Посмотри, что ты натворила.

Вздрогнув от неожиданного приказа, Фриг тут же повиновалась. Но стоило ей поднять голову, как она захотела вновь уставиться себе под ноги. Потому что ущерб от ее выходки был куда масштабнее, чем она думала.

По полу были разбросаны книги. Много книг. Они выпали из шкафов, которые, подчиняясь ударной волне, завалились назад. И повлекли за собой стоящий следующим ряд. А потом еще один. И еще…

Кажется, до конца не очнувшись, Фриг слышала оглушительный грохот. Она очень надеялась, что самый последний ряд шкафов просто рухнул на пол, а не на нижние этажи, перевалившись через перила.

Хорошо, хоть Райну не досталось. Побитым он не выглядел, а вот испуганным – да. С ее матерью кто угодно научится проявлять эмоции.

– Ты думаешь, подобное может остаться безнаказанным? – неясно было, к кому Леди Хелл обращается, то ли к Леди Асте, то ли к самой Фриг.

– Она сделала это, потому что я попросил! – голос Райна ощутимо дрогнул.

– Благородно с твоей стороны вступаться за мою дочь. – Когда взгляд Леди Хелл обратился к нему, Райн попятился, вцепившись в подол материнского платья. Леди Аста успокаивающе погладила его по волосам. – Но если она готова совершать подобное, ослушавшись меня, только потому, что кто-то ее попросил, – это еще хуже.

Чувство вины, исходившее от Райна, было таким сильным, что у Фриг болезненно сжалось сердце. Но она лишь качнула головой, показывая, что не злится. У ее матери был особый талант обращать все слова против говорящего.