Разлом

– Не лучший выбор, – бросила Фрея через плечо, – поверь, это не то место, в котором стоит умереть.

– Почему это? Я, конечно, не эксперт, но, по-моему, вполне подходящая атмосфера.

– Сторский лес, – начала Фрея, – простирается далеко-далеко, до самого горизонта, в нем много красивых мест, дичи, лекарственных трав, грибов и ягод. Но эта часть прозвана Лесом теней, ходить сюда обычным жителям запрещено, потому что здесь ощущается влияние Моркета и можно увидеть моркетские тени.

Почему-то мне показалось, что я не хочу знать, что такое моркетские тени. Совсем не хочу.

– И откуда они взялись? – спросил я.

– Разлом, – коротко ответила Фрея, словно это должно было все объяснить. Но, вспомнив, что я здешних определений не понимаю, принялась подробно рассказывать: – Разлом – это место, где Моркет проникает во Фрит. Увидишь, поймешь. Участок, к которому я тебя веду, называется Моркетская падь. Это самый старый разлом, который остался еще со времен второго нашествия Моркета на Фрит.

– А сколько их всего было? – поинтересовался я. – Только не говори, что это у вас сезонное явление.

– Три. Сейчас Фрит переживает третье, второе было двести лет назад, и его остановил Воин света, то есть Рейденс, первый избранный. А первое нашествие Моркета случилось еще во времена мертвых богов.

Хотелось уточнить, что это за «времена мертвых богов», но дышать становилось все труднее, и я решил экономить воздух.

Я уже с трудом передвигал ноги, хотя мы спускались под холм. Из меня потихоньку высасывала энергию сама земля, я был в этом уверен. Но когда подумал, что свалюсь в обморок раньше, чем дойду, мы наконец-то вышли к этой самой Моркетской пади.

Это была низина, заполненная мутно-серой мглой, на дне которой виднелась длинная трещина. Именно из этой трещины и сочился туман, точно кровь из открытой раны. Он клубился, извивался как живой, тянулся к нам, стоящим на возвышенности, но словно бы обжигался о лучи солнца и отступал, замирая в нескольких сантиметрах от наших ног. Я вспомнил те трещины, что поползли по моей коже, когда я шагнул из пентаграммы, и поежился. Сейчас даже белые полосы от них исчезли, но все же.

– Странное место. Его можно обогнуть, но нельзя пройти насквозь, – сказала мне Фрея, прибавив еще что-то, но я уже ее не слушал.

Внимание было полностью поглощено даже не падью, а фигурой, что стояла между деревьев слева от нас. Дымчатая, полупрозрачная, она была словно соткана из того самого тумана, что заполнял низину. Я двинулся к ней, желая рассмотреть, но она отдалилась. Я ускорил шаг. Она медленно плыла куда-то в сторону, а я спешил за ней и никак не мог догнать. Как бы я ни старался, фигура оказывалась все время чуть дальше, на расстоянии вытянутой руки. В голове пульсировала болью досада – буквально пару миллиметров, и я бы…

Я услышал крик Фреи откуда-то издалека, словно она кричала с другого конца леса, вот только не понял слов. Кажется, она пошла за мной, но отстала. Ничего, вернусь к ней позже, когда догоню фигуру.

Но Фрея все кричала что-то неясное, а потом ее голос стих.

Или это я перестал его слышать? Но разве это так важно?

Фигура плавно летела вперед, покачиваясь из стороны в сторону, но только теперь она приняла более понятные очертания и стала похожа на чью-то тень.

Мне вспомнилась одна игра, она называлась «кагефуми», если я ничего не путаю. Ее целью было догнать чужую тень, наступив на нее. И я чувствовал, что мы как раз в это играем. Азарт захлестнул меня – я, очевидно, проигрывал, но оттого было лишь интереснее.

Мысли почему-то путались, я не мог сконцентрироваться на чем-то конкретном, даже на погоне. Этим занималось тело, а вот разум увлекся чем-то посторонним.

Женская. Эта тень была женской. Я уже мог отчетливо различить пряди волос, колыхающиеся туманной дымкой, полы длинного платья, что шлейфом стелились по траве. Она была мне знакома. Я помнил каждое ее движение. Помнил, как она чуть оборачивается, словно проверяя, не отстал ли я. Помнил, как она не шагает, а плывет над землей. Помнил…

Я начинал понимать, зачем бегу за ней. Я должен был ее догнать. Уничтожить.

Она нырнула в туман, сразу оказавшись на другом его конце. В груди неумолимо росло давящее, рвущее на части чувство, которого я не мог понять. Я замер перед стеной тумана, он услужливо разошелся передо мной, обнажая голую, потрескавшуюся каменистую почву.

«Странное место. Его можно обогнуть, но нельзя пройти насквозь».

Смысл слов Фреи дошел до меня с опозданием. Но как же нельзя? Я же вижу противоположный берег в этом океане тумана, до него совсем недалеко. А она там, она стоит и смотрит, словно ждет. Словно зовет. Она знает – я пойду за ней. Хуже того – я сам это знаю.

– Странное место. Его можно обогнуть, но нельзя пройти насквозь, – сказала Фрея, вглядываясь в туманную дымку.