Разлом

Я лежал и смотрел на небо. Оно было настолько ярким и ясным, что резало глаза, и я их закрыл. От ощущения солнечных лучей на коже мне становилось спокойнее. Злость потихоньку уходила, да и щека совсем перестала саднить. Сонливость накатывала медленно, обволакивала, как болотная вода. Солнце скрылось за облаком, и меня обожгло холодом. Таким же, как в разломе. Под веками снова вспыхнули очертания разрушенного города. Изрытые воронками взрывов улицы. Завалившиеся друг на друга многоэтажки. Что это было? Мысли опять начал заволакивать туман, а на уши – вновь давила тишина, в которой смутно угадывалось тихое эхо тех голосов.

А потом солнце снова ударило в глаза, и меня отпустило. Почти. Я сделал судорожный вдох, чувствуя на себе взволнованный взгляд Фреи.

– Говори что-нибудь, – я с трудом заставил шевелиться пересохшие губы. – Неважно что. Просто говори. Пожалуйста.

– Боги… – тихо выдохнула Фрея, – я не должна была тебя сюда вести. Я…

– Не это, – оборвал ее я, – со мной все в порядке, я сейчас немного отдохну, и мы уйдем. Просто пока расскажи что-нибудь.

Я врал, но настолько убедительно, что почти сам себе поверил. У меня даже голос не дрожал, хотя меня била дрожь.

– Однажды в детстве я решила на спор прыгнуть в разлом. Их тогда было мало, и они были… слабыми. Особенно там, где я родилась. Но один мальчик, который очень меня раздражал, сказал, что пошел и просидел около разлома час, потому что он очень храбрый. Конечно, он врал, но ему все верили. Тогда я сказала, что пойду и зайду в сам разлом, потому что я еще храбрее.

– И ты зашла? – с интересом спросил я.

– Если бы тогда я это сделала, возможно, мы бы сейчас не разговаривали, – усмехнулась Фрея, – мама успела схватить меня до того, как я шагнула внутрь. Вроде и знала, что это опасно, но все равно собиралась. Только потом поняла, как сильно на самом деле испугалась. После этого я была наказана на месяц.

– Выходит, ты очень храбрая. – Я понял, что улыбаюсь.

– Да, – усмехнулась Фрея, – а еще я самоуверенная идиотка.

– Смотри, хотя бы в одном мы похожи.

Стало легче. Забавно, но совместный самоубийственный авантюризм здорово сближает.

– Ты сказала «там, где я родилась», значит, ты не отсюда? – спросил я.

– Нет. – Она качнула головой, и выбившиеся из косы темные пряди упали ей на лицо. – Я раньше жила в Эвигтри – это деревня около Рейнгарда. Хотя ты же не знаешь… В общем, это на северо-востоке. Сейчас недели две пути отсюда.

– А раньше?

– Когда порталы еще неплохо работали – часа три, наверное, с учетом проверки и настройки. А в те времена, когда телепортационная магия совсем не сбоила, – около часа, но я такого не помню.

Вот что она имела в виду, когда в саду перечисляла все, чего они лишились.

– А что еще у вас было, ну, кроме порталов?

– Вообще вся магия стала работать хуже. Самый серьезный удар – исчезновение Серебряной нити. Это… как бы объяснить… – Фрея задумалась, приложив палец к губам, только тогда я заметил ссадины на ее руках. – Это такой сложный комплекс заклятий, который позволял всем людям почти мгновенно обмениваться сообщениями, или видеть друг друга с помощью магических зеркал, или прочитать любую книгу, которая есть в Иллюзорной библиотеке. И не только книгу. В общем, все что угодно, лишь бы оно было в Библиотеке, а там было много чего.

Вау, эти ребята изобрели интернет. Ну или что-то максимально на него похожее.

– В моем мире тоже такое есть, – сказал я, и Фрея с облегчением выдохнула, поняв, что больше объяснять мне не надо. – Только у нас все завязано на одной технике, никакой магии. И если бы оно вдруг исчезло – это была бы трагедия вселенского масштаба.

– Это была катастрофа. – Фрея заметила, что я кошусь на ее руки, и тут же спрятала их за спину. – Серебряная нить исчезла почти семь лет назад. В одно мгновение. Везде. Никто так и не понял почему, но восстановить Кружево – так называли систему заклятий, управляющих Нитью, – не смогли. Примерно в это же время начала барахлить и портальная магия. Так что нас в одночасье откинуло лет на сто в прошлое, и мы до сих пор не до конца оправились.

Неожиданно, но после рассказа Фреи— ну и после близкого знакомства с разломами – проблемы этого мира стали для меня куда реальнее. Это ведь как если бы у нас резко обрубили не только интернет, но и ТВ, радио, телефоны; а потом весь транспорт, который здесь заменяли порталы, стал бы ходить в несколько раз медленнее и с перебоями. У нас бы наступил конец света. Так что, можно сказать, своего рода апокалипсис здесь уже случился. И нынешний Фрит – это такой себе спокойный, счастливый по мере сил постап. Я начинал поражаться стоицизму этих людей.

– Почему Серебряная нить? – спросил я, осторожно садясь. Голова уже не кружилась.

– Когда любая информация приходила или уходила, на пару мгновений можно было заметить серебристого цвета магическую искру, которая из-за большой скорости виделась тонкой нитью.

Я кивнул и снова покосился на руки Фреи – она упорно прятала их за спину.

– Ты из-за меня поранилась? – прозвучало скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Ты помнишь? – удивилась Фрея.