Разлом

Это было очень странное чувство. Сначала видеть легендарный волшебный меч, потом говорить с участником легендарных событий. Казалось, еще чуть-чуть, и сам Рейденс вывернет откуда-нибудь из-за угла. Я был бы не против. С радостью делегировал бы ему свои обязанности по спасению мира.

– Он. Мы поспорили об этом буквально через несколько дней после того, как я закончил заклинание для библиотеки, – сказал Фэй, и в его глазах снова на миг промелькнуло то странное выражение, которое я заметил при нашей первой встрече. Боль и тоска. Теперь-то я смог разобрать.

И вдруг я понял такую простую и, казалось бы, очевидную вещь, которую мой мозг, шокированный встречей с живой легендой, начисто отрицал. У Фэя были друзья. Соратники, с которыми он сражался плечом к плечу. А теперь все они мертвы.

Мне стало неловко. Захотелось извиниться. Но я толком не знал, за что конкретно собираюсь просить прощения.

– Ты похож на него, на Рейденса, – вдруг продолжил Фэй, и я замер. Его глаза за синеватыми стеклами очков тоже казались стеклянными. – Его невысказанные вопросы тоже порой бывали оглушительно громкими.

Фэй усмехнулся, его глаза вновь сделались живыми и проницательными. Я неловко улыбнулся.

– Постараюсь научиться думать потише.

Глава 6

Солнцестояние

Я чувствовал себя загнанным в угол. Отрешенно подбрасывая и ловя небольшой шарик света, думал о том, что мне не спастись. Вообще никак. Даже библиотека не могла стать надежным укрытием, потому что меня явно найдут, как и в любом другом месте замка. А сбежать вообще не вариант – я до сих пор не понял, как активируется портал. Явно одно из самых больших моих упущений.

В коридоре послышались легкие, но быстрые шаги. Я прикрыл глаза в ожидании неизбежного.

– Все уже собрались, долго ты еще будешь тут лежать? – раздался голос Фриг, сразу же после того, как дверь распахнулась.

– В идеале – до конца приема. – Я нехотя повернул голову. Фриг стояла, опершись плечом о дверной косяк и скрестив руки. В сочетании с бальным платьем из струящейся пурпурной материи и изящной сложной прической смотрелась поза странновато.

– Прием в твою честь не может проходить без тебя, – в голосе Фриг начинали звучать угрожающие интонации.

– Ну вы бы хоть попробовали, вдруг получится.

– Это очень важное событие, если ты до сих пор не понял, – сказала она так, что стало как минимум очевидно: еще одно возражение, и в меня полетит боевое заклинание.

– Да, поэтому ты лично пошла меня разыскивать, а не попросила кого-нибудь из слуг, – я все же поднялся с кровати, – отличный предлог исчезнуть ненадолго.

– У меня есть более веская причина присутствовать там как можно меньше, чем простое нежелание. – По выражению лица Фриг стало понятно: лучше не спрашивать, что это за причина. – Я вообще не понимаю, почему ты не хочешь идти. Думала, ты любишь быть в центре внимания.

И она туда же. Они с Фреей сговорились, что ли?

– Не то чтобы я не любил, – начал я, когда мы все же вышли из комнаты в коридор, – просто хорошо быть в центре внимания, когда ты сделал что-то важное, что-то, действительно этого внимания заслуживающее. А просто так неинтересно.

– То есть избранность божеством для тебя не «что-то важное»? – удивилась Фриг.

– Действительно. Выходит, что так, – безразлично пожал плечами я.

Посуществу, избранность – это, конечно, «что-то важное». Не каждый день богиня указывает на тебя пальчиком и говорит: «Вот этот парень точно спасет мир». Проблема в том, что я ведь ничего для этого не сделал. Не победил полчища чудовищ. Не сверг Властелина зла. Даже жизнь особо праведную не вел. Непохож я на избранного. Я все ждал, когда все это поймут и разоблачат меня, но ничего подобного не происходило.

– Дей, ты не обязан вписываться, – вдруг сказала Фриг. – Фрея, Аин, Анс, даже я или учитель Фэй, мы все не вписываемся. По тем или иным причинам. И за это нас за глаза осуждают. Всегда будут осуждать.

Я знал, что они и правда не вписывались. Знал, что придворные избегают общаться с Фреей, Ансом и Аин. Знал, что близнецы прячут шрамы, о происхождении которых я не решался спросить: у обоих было надорвано ухо, у Анса виднелись еще два шрама – один рассекал кожу белесой полосой от ключицы до основания шеи, другой шел от уха к скуле прямо под виском. А на фоне идеальной внешности остальных придворных такая особенность бросалась в глаза.

– Но мы необходимы, незаменимы по-своему, поэтому с нами ничего не сделаешь. Мы отстояли свое право быть странными. А тебе даже отстаивать ничего не нужно.

Возможно, проблема именно в этом. В том, что все дается мне просто так, даже то право, которое другим приходилось отстаивать.

– Я имею право быть странным избранным, но не имею права не быть избранным вовсе, – выдохнул я.

– Тут не поспоришь, – сказала Фриг после недолгой паузы. – Но если Эрна выбрала тебя, не значит ли это, что ты единственный, кто может справиться?

Дейфрит – на минуточку, божество – умер, сражаясь с Абелоун и Моркетом, Рейденс – легендарный герой – тоже. Ну и какие у меня шансы?