Размен адмирала Бабуева

Раздавшийся «бумм» не был каким-то особенно большим. В Центральном Посту народ был уже вполне обстрелянный, и никакого ажиотажа не произошло. Стотысячетонный корабль вполне мог выдержать еще немало попаданий. Даже любопытно было — а как сработает на их туше такой экзотический боеприпас? Фактически HD — это крылатая ракета без боеголовки, несущая под собой, как аист младенца, небольшую противолодочную торпеду. Чтобы жизнь медом не казалось (такая маленькая торпеда несла не более ста фунтов взрывчатки) — ее… ОБЕРНУЛИ боеприпасом посерьезнее, фунтов уже на триста. Вот как вам такой бутерброд? Смеяться над идеей станет только тот, кто не понимает, что такое оружие существенно экономило русским место на их кораблях, позволяя иметь в одной пусковой установке одновременно и хороший противолодочный боеприпас, и эрзац-ПКР. Да, ракета здоровая, но посмотрите где она и где наш АСРОК по возможностям?

Проклятия, обрушившиеся на головы зенитичков быстро стихли. В чем виноваты ребята? В том, что «Фаланкс» никогда не блистал особыми возможностями по перехвату русских ракет? Так сравните свою задницу и палец! Русский «гатлинг» для перехвата американских ракет имеет в полтора раза более крупный калибр при близкой скорострельности, причем установки свои русские предпочитали ставить попарно. А русские ракеты, как известно, имеют вес, превышающий вес американских «Томагавков» и «Гарпунов» в несколько раз! И вы хотели таких-же успехов? На русских «Сандбоксах», например, есть… бронирование! Представляете? Так и что вы хотели? Радуйтесь, что наш корабль такой здоровый, и ему сложно нанести критичный урон. Кстати, что там с уроном?

Выяснение всего произошедшего как раз заняло время до следующей порции ракет, которая, впрочем, была совершенно смехотворной — всего два HD, оба перехваченные «Си Спэрроу». А попавший «бутерброд»… Вполне удачное попадание, среднестатистическое, можно сказать. Вошел в корабль через свесившийся за борт отсек со станцией приема топлива, разворотил мастерскую, предназначенную для ремонта авиационных систем шасси, и рванул в пищеблоке, подкинув немного бобов и консервированной индейки на операционную палубу авиагруппы. Совсем рядом находились погреба с вооружением и реактор, но обошлось. Да, разбросанные детали от торпеды и остов ракеты тоже добавили проблем, обязательный в таких случаях пожар не мог не случится, и аварийные команды в защитных комбинезонах сейчас вдоволь набегаются по авианосцу, но общей картины это не изменило ни на йоту. Не считать же общей картиной категорический отказ второго помощника использовать контрзатопление для выправления дифферента? Корабль все равно не наберет скорости, необходимой для взлета чего-то, кроме «Си Хока». Даже «Хокай», скорее всего, делает свой последний вылет. Но зачем «Хокай», когда вот-вот мачты русского крейсера покажутся над горизонтом? Давайте вертолет, пусть отправляет ответное угощение. Русским нравятся «Гарпуны» в борт, и в свете приближающейся эпохи мира и разрядки не будем их расстраивать ожиданием…

Бабуев.

Наша вертушка пока на палубе. А вот американская? Хочется наконец подловить этот «Си Хок», который, подобно надоедливому слепню все пытается укусить корабли своими «Гарпунами». И сейчас, если все пойдет как надо, есть хороший шанс. Авианосец уже в зоне действия С-300Ф, и если удастся увидеть на экране радара мерзкое насекомое, то Касько смахнет его с неба. Или Бабуев смахнет Касько со своей должности. В короткой дискуссии флагманский ПВОшник попытался донести до Николая Михайловича мысль, что уничтожить вертолет, который будет находится в нескольких сотнях метров от излучающих помехи корабельных станций РЭБ — это будет очень большая удача, но был оборван адмиральским резюме о том, что неудачников Бабуев не любит. Не место им на кораблях Военно-Морского Флота, выполняющим сложнейшую задачу Партии и Правительства… Станции наведения и подсветки в зону действия антенн американских кораблей еще не попадают, так что стрелять будешь хоть и на максимальную дальность, но во вполне комфортных условиях.

Невозмутимый командир БЧ-3, строго по субординации, докладывает Лебедеву о том, что пусковая установка «Раструбов» перезаряжена. Можно проводить новый четырехракетный залп.

— Не «новый», а «последний»! — поправляет хмурый адмирал. После опустошения установок «Исаченкова», сможем только по паре «Раструбов» запускать, и так два раза. Бабуев с надеждой подождал, что кто-нибудь из подчиненных рискнет поправить, мол не «последний» а «крайний», но дураков не было. Адмирал, как всякий моряк, суеверия конечно чтил, но еще больше он чтил чистоту русского языка, и за корявые недомолвки устраивал полноценные разносы.