Разные годы

Каждая из этих трех операций имеет глубоко жизненное значение для Арктики. Поход ледокола показал, каких конструкторских успехов добились люди, проектировавшие корабль, на какие вершины технической культуры они поднялись. Корпус ледокола был испытан в тяжелых льдах, корабль двигался, обнаруживая выносливость, ледовые качества. Как известно, ледокол проводил караван кораблей с запада на восток, выполняя в то же время роль флагмана арктического флота. Но весь свой путь через шесть полярных морей, через ледовые барьеры и штормы ледокол прошел как подлинный арктический властелин, не задерживаясь без цели в океане, почти избегнув дрейфа во льдах, — этого печального спутника всех арктических походов.

За такой кажущейся легкостью и быстротой движения скрываются, однако, большие усилия и неутомимый труд людей корабля. Им приходится вести борьбу не со льдами, а с жарой. Спуститесь в кочегарку, и вы увидите обнаженные, мокрые от пота фигуры. Термометр показывает 55 градусов жары. Здесь забывается арктическая обстановка и живописные пейзажи заснеженных берегов.

У котлов трудятся молодые советские люди. Двадцатипятилетний Леонид Савельев считается здесь самым старшим. Он уже успел поплавать на грузовых транспортах, на гидрографических судах. Леонид Савельев стоит у «сигнального ревуна», с помощью которого на ледоколе управляют огнем в котлах. Один короткий, но резкий сигнал предлагает кочегарам приподнять в котлах слои угля, чтобы дать доступ воздуху; два сигнала — подшуровать, три сигнала — подбросить уголь. У «ревуна» стоит обычно лучший кочегар, который личным примером у своего котла показывает, как нужно трудиться.

В машинном отделении ледокола сорокаградусная жара. Молодые машинисты стали здесь центральными фигурами. На ледоколе славится Федор Альшевский. Из уважения его зовут Федор Федорович, хотя ему всего двадцать четыре года. Он выдвинул новый метод, рационализирующий обслуживание машин. Худой, бледный, низкорослый парень совсем не гармонирует с теми гигантскими машинами, над которыми он так умело властвует. Федор Альшевский завоевал уважение своим самоотверженным, неутомимым трудом. В его бригаде — моряки, пришедшие на ледокол с военных кораблей Балтийского флота. И успех похода ледокола по Северному морскому пути с запада на восток и с востока на запад является серьезной победой этих молодых полярников.

Они вернулись из Арктики, накопив новые знания и новый опыт. Арктическая навигация 1939 года была подготовлена и проведена с большим размахом и с должной организованностью. В Арктике раньше не хватало деловитости, экономической сметки, романтика иногда оказывалась сильнее здравого смысла. Теперь в арктических просторах появился новый тип полярника: рачительный хозяин, которому известны все коварства стихии, с большим беспокойством думающий о портах, угольных базах, грузовых перевозках.

Уже сооружаются порты в бухтах Провидения и Тикси, на острове Диксон. На берегах Ледовитого океана находят уголь и нефть, олово и золото, вольфрам и соль.

В этом году в северных морях плавало 104 корабля. Караван из десяти судов проведен на Дальний Восток. Грузы доставлены к устьям северных рек. Одиннадцать кораблей занимались гидрографическим изучением трассы Северного морского пути.

Полярные моряки возвращаются из Арктики с будничными, но очень важными победами.

Северный Ледовитый океан, 1939

КРЫЛЬЯ ЧЕЛОВЕКА

ШКОЛА В ЕЙСКЕ

Утро в школе морских летчиков начинается, когда над Кубанью еще плывет ночь, еле видны узкая полоса зари и бледные предутренние звезды, когда еще спит тихий город Ейск. В это утро по аллеям, освещенным прожекторами, мимо величественных скульптур, украшающих корпуса школы, люди, затянутые в комбинезоны, идут на аэродром, к морю. Гигантские летающие лодки покачиваются на волне. Сейчас они поднимутся в воздух. Их поднимут молодые, но уже крепкие, уверенные руки. Море отражает, как в зеркале, блеск уходящей ночи. Одинокие чайки взмывают вдали. Летчики ждут команды.

Два года назад, вот так же на рассвете все они приехали в Ейск, приехали со своими «земными» привычками, они привыкли ходить по земле. Человек должен выйти на аэродром с непоколебимой уверенностью: «Я полечу!»

В школе их учили культуре: с самолетом обращаться только на «вы». С самолетом — никаких фамильярностей! Прежде чем их допустили к самолету, их превращали то в пловцов, то в математиков, то в мотористов, то в радистов.