Разные годы

Наблюдатель доложил, что враг попытался продвинуть к селу танковую разведку, но она была отбита артиллерийским огнем, — танки повернули за пригорок. Николай Владимирцев снова задремал. В избушке был слышен только плавно льющийся говорок, напоминающий журчание ручья, спадающего по камням. Молодой повар рассказывал политруку историю своей жизни. Шерстнев внимательно слушал, кивая головой, а изредка и сам вспоминал о своей жизни. Политрук вырос вот в таком хуторе, из-за которого идет этот тяжелый бой. Но тот хутор — на Урале, теперь не до него, хоть там и живут самые родные люди.

Вошел вестовой, покрасневший, продрогший. Его вороненый автомат побелел от морозного инея. Вестовой принес печальную весть, которую он сообщил шепотом политруку: в окопе пулеметчиков только что умер лейтенант Мирон Яхно. Политрук покосился на скамью, где дремал капитан, потянул к себе поближе вестового, допытываясь о деталях гибели Яхно. В это время снова загремела артиллерия, капитан вскочил, вышел из избы. Он вернулся через минуту и сказал: «Уже скоро светать будет, — с чем пришел, Силкин?» — спросил он у вестового. Но за него ответил политрук:

— Фашисты никак не могут опомниться после вечерней атаки… Они пробовали прорваться лощиной, но там их встретили пулеметчики… Вот молодцы. Скосили до роты врагов. Вот какие дела, капитан, — закончил политрук с какой-то неестественной ноткой в голосе, которую не мог не уловить Николай Владимирцев, хорошо знавший политрука.

Он вынул папиросы из полевой сумки, завернул в газету и подал вестовому:

— Отдашь лейтенанту Яхно, — он забыл папиросы.

Вестовой в нерешительности протянул руку, взял пакетик, повертел его, взглянул на политрука. Тот встал и тихо произнес:

— Умер Яхно, погиб наш лейтенант.

Владимирцев сразу съежился, вглядываясь в вестового широко раскрытыми глазами. В маленькой избушке молчали, потому что весь батальон знал: Яхно — давнишний и большой друг Владимирцева. Они росли в одном селе. Накануне вечером разведка донесла, что враги пытаются обойти село. Капитан выдвинул туда пулеметчиков и вместе с ними послал самого отважного и близкого человека — лейтенанта Мирона Яхно.

— Как это случилось? — спросил капитан.

Двенадцать танков и две роты пехоты атаковали правый фланг части. Там, кроме наших пулеметчиков-пехотинцев, были и танкисты, — пять средних советских танков, спрятанных в засаде. Они вступили в бой с двенадцатью вражескими танками, подорвали и подожгли пять машин. Тем временем наши пулеметчики открыли ураганный огонь по вражеской пехоте. Крики и стоны фашистов начали заглушать даже рев моторов и орудийные выстрелы. Яхно был среди пулеметчиков, и когда был убит один из них, сам лег к пулемету. Атака была отражена, но в ту минуту, когда оставшиеся вражеские танки поворачивали назад, уже покидали поле боя, Яхно увидел пылающий советский танк. Он двигался вдоль лощины, расстреливая из пулемета и давя гусеницами убегавших врагов. Наш танк продолжал драться, даже когда он был объят пламенем. Гибель экипажа казалась неминуемой, и Яхно, по-видимому, решил его спасти.

Он пополз к горящему танку, улучил мгновение затишья, вскочил на броню, постучал автоматом по крышке люка, крикнул: «Оставить машину!» Чья-то рука открыла люк. Потом Яхно помогал вытаскивать из танка уже начинавших терять сознание людей. На морозе они очнулись, отползли в сторону, жадно глотая снег. И никто не заметил, что, спасая танкистов, начал гореть и сам Яхно. Он почувствовал это слишком поздно, быстро сбросил с себя пылающие полушубок, валенки, гимнастерку. Все это бросил на снег. Но ожоги были слишком велики. В этот момент Яхно был ранен осколком разорвавшейся вблизи мины. Пулеметчики, подбежавшие к лейтенанту, отнесли его в окоп. Там санитар перевязал рану. Яхно очнулся, начал расспрашивать о судьбе танкистов. Потом привстал и произнес: «Ничего не вижу… Пожег глаза…» Скоро лейтенант снова потерял сознание, его уложили на носилки, чтобы доставить в госпиталь, но лейтенант был уже мертв.

Капитан выслушал рассказ вестового и больше ни о чем не спрашивал. Прошли минуты тягостного молчания. Потом Владимирцев встал, подошел к карте и больше себе, чем окружающим, сказал:

— Вот какой был человек.

1 декабря

Как и в предыдущие дни, противник проявлял наибольшую активность на Клинском и Истринском направлениях. Здесь он предпринял две атаки. В районе Истры фашисты пытались обойти наши войска с северо-востока и северо-запада. Три дивизии бросили они в бой — 7-ю танковую, 106-ю и 23-ю пехотные. Однако обход не удался, атака была отбита. Но нынче утром враги возобновили свою попытку обойти наши позиции пехотой и танками. 16-я армия генерала Рокоссовского весь день вела тяжелый бой с немецкими войсками.