Разные годы

Обо всем этом узнал Борис Харитонович. Он прислал радиограмму, полную мужества. Все здоровы и чувствуют себя прекрасно, писал он. Если только их деятельность удовлетворяет Родину, они готовы остаться еще на год на острове. В штабе арктической навигации получили эту радиограмму и начали придирчиво выведывать у Бориса Харитоновича, какие продукты у них есть, как сохраняются, обеспечены ли они обувью и одеждой. С острова Домашнего выстукивались спокойные фразы: у нас все в порядке.

— Мы можем вызвать большой самолет из Москвы, — говорили им.

— Ничего не нужно. Мы решили трудиться на своем посту.

И вот теперь начинают второй год своей жизни на острове Домашнем семья Харитоновича и Коля Андреев. Только что получена очередная сводка с Домашней Земли: там шторм. Нонна Харитонович уже научилась вести метеорологические наблюдения. Борис Григорьевич — страстный охотник — заготовил на зиму медвежье мясо. Каждые шесть часов появляется в эфире маленькая радиостанция Домашней Земли, и радист, он же начальник острова, метеоролог, гидролог, Борис Харитонович сообщает обо всем, что арктическая стихия готовит для материка. Спокойные, мужественные руки выстукивают — циклон движется к югу, ветер — десять баллов, северо-восточный. Три бесстрашных человека продолжают выполнять свои обязанности, скромные и незаметные, но требующие напряжения, преданности и любви к делу.

УГОЛЬНАЯ БУХТА

На угрюмом скалистом берегу Анадырского залива, в бухте, которую путешественники когда-то называли Угольной, возникает новая арктическая база. Уже появились здесь буровые вышки, зашумели автомобили, в глубь тундры проникли пытливые советские люди. Эти люди разрешают большую экономическую проблему, столь важную для Северного морского пути.

Сейчас весь флот, плавающий в Ледовитом океане, получает уголь — на востоке Арктики с Сахалина, а на западе — со Шпицбергена. Это и далеко, и дорого.

Полярные моряки выдвинули смелую идею использования угольных залежей Чукотского полуострова. Еще в XIX веке было известно об этом Чукотском месторождении. Но для его освоения тогда не было ни средств, ни культуры, ни опыта. Так же, как и золотые сокровища Колымы, которые казались недоступными, уголь на берегу Берингова моря никого не привлекал.

В связи с развитием мореплавания в полярных водах и сооружением портов в Арктике «угольная проблема Чукотки», как называют ее геологи, стала насущной и жизненной для Северного морского пути.

И вот в Угольной бухте высадились топографы и геологи, буровые мастера и гидрогеологи. Это было поздней осенью, во время жестокого шторма, обычного в этих местах. На утлых деревянных кунгасах люди перевезли с пароходов на берег и станки Крелиуса для бурения, и продукты, и книги, и фанерные домики — все необходимое для жизни в пустынной тундре. А шторм напомнил им, что жизнь эта потребует выдержки, мужества и энергии. Начальник экспедиции Николай Рогожин не раз повторял то, что стало уже аксиомой у советских северных жителей: новые земли можно осваивать только трудом и упорством.

Пласты угля выходят даже на поверхность. Но, как велики его запасы, как начать разработку залежей, можно ли в условиях вечной мерзлоты сооружать шахты? Дать исчерпывающие ответы на эти вопросы можно было только после всесторонних исследований.

Начались буровые разведки. Три вышки с полным оборудованием установили на больших санях. Старший геолог Михаил Иванович Бушев ходил от вышки к вышке на лыжах. Этот 40-летний человек с большим опытом жил в тундре в маленьком домике, фундамент которого тоже был заменен санями. Трактор передвигал и вышки, и домики по тундре. Буровые мастера Сергей Каратаев и Семен Рудой приходили к берегу бухты лишь раз в месяц. Там уже был «культурный центр»: три домика, две палатки с камельками, баня, столовая, а главное — радиостанция.

Угольные запасы на Чукотке исчисляются десятками миллионов тонн. Первый уголь уже лежит на берегу бухты. Надо сооружать шахту и причалы. С ледокола «И. Сталин» на берег мы перебирались на катере и на шлюпке. Иван Дмитриевич Папанин предложил взять на борт ледокола 100 мешков угля, чтобы испытать его в топках.

Усилия, затраченные этими людьми, лишения, которые приходилось испытывать, тяжелые дни, которые уже остались позади, — все это не пропало даром и явилось началом освоения Угольной бухты.

ДУША ЕВДОКИИ СЛЕПЧЕНКО