Разорванное небо

Все же судьба мне благоволила: под крылом заблестели воды озера Муслукмегантик. Я миновал остров Фаррингтон, приводнился и подрулил к южному берегу острова Шелтер – поросшего лесом извилистого клочка суши. Среди деревьев что-то светлело.

Белый вертолет лежал на боку, задрав к небу хвостовую балку. Изломанные лопасти винта торчали, будто растопыренные пальцы покойника. Даже неспециалист понял бы, что эта машина больше никогда не взлетит.

Поваленное дерево вмяло прямо в кабину, искореженный металл словно обнимал шершавый ствол. Зазубренные осколки ветрового стекла блестели в зияющем провале окна. А ведь это стекло выдерживает несколько попаданий птиц! Надо быть настоящим счастливчиком, чтобы уцелеть в таком кошмаре. И этот счастливчик сейчас торопился к нам.

Между валунами пробирался невысокий крепыш. Конрад открыл пассажирскую дверь и незнакомец сразу же дал понять, кто здесь хозяин.

– Пересаживайся, – приказал он Конраду и обшарил меня глубинным, скользящим взглядом широко посаженных глаз. Так смотрят летчики, оценивая расстояние до полосы.

Уильям перебрался на заднее сиденье. Неизвестный пристегнулся и хлопнул дверью.

– Филипп Левинсон, – представился он. Сердце у меня ушло в пятки.

Рядом со мной сидела живая легенда операции «Успех». Самый «результативный» летчик-штурмовик, награжденный Серебряной Звездой за доблесть. Он же – беспощадный воздушный убийца, объявленный в Тортугане вне закона. Автор печально известных страниц об охоте с воздуха на переполненные беженцами речные катера и автобусы. Пилот, который не убил моих друзей-повстанцев лишь потому, что у него кончились снаряды. Круг замкнулся.

– Что-то не так? – озабоченно спросил Филипп.

Я перевел дух.

– Нет, все в порядке. Поехали.

Я запустил мотор. Туман еще немного рассеялся, и теперь я вел машину визуально, подстраховывая себя по навигатору. Левинсон задал мне несколько вопросов по мотору «Франклин» и особенностях пилотирования «Пчелки». Профессиональный интерес.

– Знаете, Риппер, я бы в такую погоду лететь не рискнул. Давно не встречал такого летного чутья. Вам бы в нашей эскадрилье цены не было, – Филипп ухмыльнулся улыбкой рыбы-молота.

– Нет, спасибо, – ответил я. – Кстати, взлет и посадка с воды только с полностью выпущенными закрылками.

Из тумана показался берег с разбросанными на нем белыми домиками. Я приводнил машину. Самолет загрохотал по озеру, сбросил скорость и остановился у причала. Левинсон и Конрад выскочили на пирс. Уильям набросил швартов на носовой крюк. Я запер самолет и побрел к гостинице, маячившей в тумане размытым зеленым пятном. Филипп шел позади, напевая старую песенку. «Цветы на стене». Под нее когда-то колеса его «Бородавочника» отрывались от полосы, и снаряды авиационной пушки крушили беззащитные автобусы и грузовики…

Я потянул дверь нашего с Мэри номера. Внезапно бывший летчик-штурмовик втолкнул меня внутрь. Мелисса, только что мирно беседовавшая с моей женой, направила на нее ствол маленького пистолета.

– Держи руки на виду и медленно повернись! – скомандовал Филипп.

Он сунул руку в карман брюк и достал такое же оружие, как у его подельницы. Дуло крохотной черной дырочкой уставилось мне в лицо.

– Ключи, – тихо произнес Филипп.

– Какие ключи? – не понял я.

– От самолета. Быстро. Иначе я сниму их с твоего трупа.

Я вынул из кармана ключи от «Пчелки» и швырнул ему. Левинсон поймал их свободной рукой и сунул в карман.

– Теперь прощайтесь друг с другом, – оскалился в акульей улыбке Филипп. – У вас тридцать секунд.

– Ты же обещал! – крикнул Уильям. – Клялся на Библии!

– Профессионалы никогда не убивают без необходимости, – Левинсон равнодушно посмотрел на мою жену. – Но сейчас такая необходимость есть. Он слишком много видел. Цыпочку мне жаль, но с мужем на небесах лучше, чем одной на земле. Верно? Привет от Фикса, дружок!

– Выстрелы привлекут внимание, – я отчаянно цеплялся за готовую вот-вот оборваться жизнь.

– Мы воспользуемся подушкой, – очаровательно улыбнулась Мелисса и положила пистолет себе на колени.

Внезапно Мэри закричала:

– Джек! Дверь!

Левинсон вновь ухмыльнулся: не проймешь. Что-то зашипело. Филипп с Конрадом схватились за лицо, захрипели и зашлись в кашле. В горле у меня запершило, из глаз полились слезы. Газовый баллончик!

Я выдохнул и рванул к двери со скоростью автомеханика «Формулы-1», меняющего шины лидеру. Чья-то рука скользнула по спине. Да простит моя благоверная, но сейчас я – гарантия ее жизни. Пока я на свободе, мерзавцы ее не тронут. Живая, она хороший способ надавить на меня, мертвая же станет поводом для мести.

Я пулей вылетел на улицу, добежал до пирса и сорвал с крюка желтой «Сессны» швартов. Мне везло: видимо, негодяи еще не успели прочихаться. Но все равно судьба отмерила мне лишь несколько скупых секунд. И они неумолимо таяли.