Разорванные цепи

Сплетням и слухам, казалось, не будет конца. Каждый выход из дома становился испытанием как для Садагет, так и для Эсмиры. Только маленькая Сильвана не подозревала о том, какие недобрые разговоры ходят вокруг нее и ее близких.

После родов Эсмира взяла на работе трехмесячный отпуск по беременности и родам. Но она была довольно ленивой девушкой, поэтому Садагет во всю помогала ей ухаживать за ребенком. Молодая мать не утруждала себя ночными подъемами для кормления ребенка. Садагет просыпалась ночью и кормила плачущую Сильвану из бутылочки. Вместо того, чтобы стирать одежду и пеленки Сильваны, Эсмира замачивала их в воде на несколько дней. Увидев вещи бесполезно мокнущими в воде, Садагет стирала их, ругая Эсмиру. Вдоволь наевшись нерадивостью дочери, Садагет принесла полное ведро воды с грязными подгузниками прямиком своей дочери, когда та кормила малышку грудью.

— Почему ты оставляешь грязные подгузники в ведре на несколько дней? Понюхай эту воду! Она плохо пахнет, и там развелись черви, — сказала Садагет, поднося ведро прямо к лицу дочери.

В раздражении Эсмира оттолкнула ведро:

— Я кормлю ребенка. Как вы можете пихать это ведро мне прямо в лицо! Просто выбросите их!

Садагет поставила ведро рядом с Эсмирой.

— Я не буду ничего выбрасывать. Я платила деньги за них. Когда покормишь Сильвану, то встанешь и постираешь их, — скомандовала мать. Она вышла из комнаты, не дав Эсмире возможность сказать хоть слово. Чтобы избежать ее упреков, Эсмира, покормив дочь, постирала одежду и подгузники.

После рождения Сильваны прошло несколько месяцев, а от Самеда ничего не было слышно. Слухи о том, что у Эсмиры появился незаконный ребенок, продолжали распространяться и даже дошли на работу к Садагет. И тогда подруги стали расспрашивать ее об отце ребенка. Это доводило ее до бешенства. Иногда она даже говорила:

— Занимайтесь своим делом и оставьте мою дочь в покое. Моя дочь — не ваша забота.

Самед продолжал жить с Татьяной, пока не застал ее флиртующей с другим мужчиной. Он проснулся ночью из-за позывов мочевого пузыря. Не обнаружив Татьяны рядом, он вышел из спальни и увидел, как она, сидя на диване в гостиной, разговаривает по телефону. Его лицо нахмурилось: «С кем она говорит так поздно?» Медленно на цыпочках Самед вернулся в спальню и поднял трубку другого телефона, приложил ее к уху и услышал мужской голос, разговаривающий с Татьяной на русском языке. Самед присоединился прямо к началу кокетливой и развратной болтовни.

В общении с Татьяной русский кавалер употреблял такие вульгарные и откровенные словечки, которые Самед до сих пор считал только своей личной привилегией. Понимая их разговор, обманутый любовник сначала обрадовался, что он выучил русский язык. Но в следующий миг все его мышцы напряглись, а сердце наполнилось гневом, он плотно сжал зубы.

«Эта шлюха ведет вызывающе вульгарную беседу с каким-то ублюдком. Совокупляться с мужчинами ей мало, теперь она занимается сексом по телефону. Какая отвратительная женщина!»

Внезапно мужчина сменил тему:

— Почему ты изменила цвет волос? — спросил он. — Ты выглядела так соблазнительно со светлыми волосами, когда мы встречались последний раз.

Татьяна потрогала свои волосы и вытянула гибкие ноги:

— Мне захотелось выглядеть по-новому. А тебе не нравится?

— Милая, ты всегда выглядишь великолепно, но я привык к твоим светлым волосам, — сказал русский парень в своей наглой и непристойной манере.

— Ладно, Коля, я снова перекрашу волосы в белый, только чтобы ты был счастлив, — сказала Татьяна мягким голосом, накручивая на палец локон своих черных волос.

— Я буду счастлив, когда ты перестанешь крутить с другими мужчинами. Когда ты прекратишь дурачить того азербайджанского идиота?

— Когда придет время, — захихикала Татьяна. Тебя ведь не волновало, когда я встречалась с англичанином. Почему ты ревнуешь сейчас? — Татьяна спрашивала удивленно, параллельно поглядывая по сторонам, чтобы убедиться, что Самеда нет рядом.

— Ревность тут вообще ни при чем. Я и сам спал с другими женщинами. У нас с тобой всегда была жаркая страсть, и мне это нравится. Но что-то произошло со мной, когда я принял православие. Я встретил хорошего священника в церкви, который указал мне на мои ошибки и раскрыл мою греховную натуру.

— Так вот почему я о тебе ничего не слышала столько времени, — просияла Татьяна. Она поджала губы, скривив их в легкой улыбке. — Обычно ты меня звал, чтобы удовлетворить свои грязные желания.

— Татьяна, это было в прошлом. Дай мне закончить! — взмолился Коля, взволнованный игривым хихиканьем собеседницы.

— Мне все равно, — скучающе сказала Татьяна, нарочито громко зевая.

— После разговора со священником я стал ближе к Богу и понял, что если я не изменюсь, то меня ждет ад.

— С каких пор ты начал так беспокоиться о своей душе? — сказала Татьяна насмешливо, закатив глаза.

Коля глубоко вздохнул с явным разочарованием: