Разорванные цепи

Время… как же по-разному оно могло течь. Рядом с Олегом летело стремительно, все плохие мысли мгновенно покидали мою голову. Без него, — тянулось тягучей патокой, заставляя возвращаться в реальную жизнь, с ее проблемами, которые никуда не делись, только немного приглушились мои страхи и нервозность от уверенности, что все будет хорошо. Я опять была вынуждена появиться для допроса к так запомнившемуся мне следователю, вот только, как отличалось это посещение от предыдущего! С двумя адвокатами за спиной, величаво вплыла в кабинет, где ждал представитель богини правосудия — Антонов Андрей Васильевич. Чтобы, удобно расположившись на предложенном стуле, оценить представшее передо мной действо. Легко и профессионально отметались, как несущественные, еще недавно страшно звучавшие обвинения в краже акций у мужа. Небрежным жестом была предоставлена выписка из реестра акционеров концерна, с подтверждением моего владения акциями и передачи части их во временное пользование Алексею Варламову. Какой смысл был с риском красть у самой себя, когда, обратившись в депозитарий, я могла продать гораздо большую часть такой собственности, получив деньги на расходы? Справки из банка о наличии внушительных сумм на счетах, оценочные акты независимых риэлтерских компаний о стоимости, принадлежащей мне недвижимости. И прочие подобные им документы, вместе с ходатайствами о присоединении к делу, также не вписывались в нарисованную картину законченной наркоманки, с жаждой добывания денег любым способом, на вожделенные дозы наркотика. Не зря, после почти получасовой беседы со строгой врачебной комиссией, на свет появился документ, подтверждавший, что никакой склонности к приему наркосодержащих препаратов у меня не было и не наблюдается. Видя, как неприязненно кривится лицо следователя, по мере извлечения из недр портфелей адвокатов все новых и новых доказательств моей непричастности к обвинению, я все больше укреплялась в мысли, что весь разыгранный совсем недавно в этом кабинете фарс был направлен только на одно: напугать меня, как можно больше, состряпанными на скорую руку доказательствами, чтобы под любым предлогом изолировать на некоторое время за решетку, где непременно оказалась бы под напором растерянности и страха, если бы дала хоть небольшую слабину в своем тогдашнем поведении. А значит, Алексею жизненно необходимо было выиграть время и желательно, чтобы я в этот период не путалась у него под ногами. Видимо, не все так гладко в выполнении задуманного, что-то на момент исполнения оказалось не готово или пошло не так. Надо внимательно посмотреть все выписки с расчетных счетов, проанализировать движения финансовых потоков и заключенных контрактов. Ведь Алексей был не в безвоздушном пространстве, он жил в окружении людей и непременно оставил следы своей деятельности, необходимо только найти их. Пусть я обещала Воскресенскому не вмешиваться, но кто запретит сделать от имени собственника запросы в банк на выписки, посмотреть в концерне кассовые книги, сделки, распоряжения, приказы. Олег отлучил меня от работы, но думать и анализировать запретить не мог. И сейчас, когда я немного отошла от острых впечатлений, вполне могу себе это позволить, времени предостаточно. Пусть его юристы работают, мешать им не собираюсь, но надо позвонить на фирму и прежде всего переговорить с генеральным директором, а там видно будет.

Между тем, на свет появилась очередная бумажка моих, а вернее Воскресенского, адвокатов, которая была зачитана вслух. Как прекрасно звучало: «Ходатайство о прекращении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления!» Надеюсь, что хоть эта часть неприятностей не будет больше висеть над моей многострадальной головушкой и все доказательства непричастности учтутся. Я больше не боялась и была не одна, Алексей и в этом просчитался.

Опять вернулась мыслями к тем, кого в последнее время все чаще ставила рядом — Егорка и Олег.

Не была дурой, чтобы не понимать, что не так просто ставлю их имена рядом. Сын всегда будет в моем сердце главным мужчиной, а второй, не спрашивая, быстро и уверенно занял свое место в том же глупом женском сердце.