Разозленные

— Бывший ее не преследовал. Он не хотел иметь с ней ничего общего. Когда до меня наконец-то дошло, чего она действительно от меня хочет, я сказал ей, что такими вещами не занимаюсь. Как я уже говорил, она была стратегом и тут же поняла, что я не просто отказался от работы. Она знала, что, скорее всего, я предупрежу ее бывшего.

— И что произошло?

— Она вышла из себя. — Лютер проглотил кусочек омлета. — Разозлилась и начала кричать, что я все испортил. Рассказала мне всю историю. Именно тогда я и понял, почему она хотела убить бывшего.

— Полагаю, ты немного повлиял на ее ауру, чтобы подтолкнуть ее взбеситься и все тебе рассказать?

Лютер пожал плечами:

— Думаю, к тому времени я имел право знать, что она замышляла. Оказалось, она желала смерти бывшего, чтобы унаследовать его акции в предприятии, которое они вместе основали.

— И тогда она в тебя выстрелила?

— Нет. Пока она кричала, а я был сконцентрирован на управлении ее аурой, из прихожей сзади вышел ее любовник и выстрелил в меня.

— Тут был замешан еще и любовник?

— Ситуация была сложной.

— А как ты узнал о непосредственной угрозе?

— Я не видел прихожую, но клиентка смотрела прямо туда, пока орала на меня. Когда она увидела своего любовника с пистолетом, я заметил проблеск в ее ауре и понял, что ситуация изменилась. Инстинкт полицейского взял верх. Пуля попала в бедро. Я усыпил стрелявшего раньше, чем он смог выстрелить еще раз.

Грейс вздрогнула.

— Ты был на волосок от гибели. Что случилось с твоей клиенткой и ее любовником?

— Они оба сейчас в тюрьме. Наверное, не обойдется без досрочного освобождения. У семьи много денег и талантливых адвокатов.

Грейс кивнула. Она ела папайю очень медленно, стараясь максимально растянуть время. Ей казалось, что все идеально. Нагретая солнцем комната, легкий цветочный ветерок с веранды, Лютер, сидящий рядом. Лучше не придумаешь. Но такие моменты не могут длиться вечно. Грейс это знала как никто другой. Через некоторое время она положила ложку.

— Нам надо поговорить, — сказала она.

— Вот дерьмо.

Грейс нахмурилась:

— Что теперь?

— Ненавижу разговоры, которые начинаются со слов «нам надо поговорить».

— Что ж, прости. — Она выпрямилась, сидя на стуле. — Но это важно.

— Угу. — Лютер отломил кусочек тоста. — Ладно, давай поговорим.

— Фэллон Джонс постоянно повторяет, что ситуация под контролем. По крайней мере, в том, что касается нас с тобой. Но тебя вчера чуть не убили. Из-за меня.

Лютер отложил недоеденный ломтик на тарелку и прищурился.

— Вчерашние события в прошлом. Если тогда ситуация и вышла из-под контроля, то сейчас уже все в порядке.

— Я так не думаю. Прошлая ночь была для меня предупреждением. Меня не волнует, что говорит мистер Джонс, я видела ауру сирены. Моя интуиция подсказывает, что сирена зациклена на том, что произошло на Мауи. Она сильная и смертельно опасная, и я не хочу, чтобы ты, Петра или Уэйн были убиты, пытаясь защитить меня.

— Защищать людей — моя работа, помнишь? Я телохранитель.

— Вчера ты это доказал. Я не хочу, чтобы ты рисковал ради меня.

— Позволь мне самому решать, рисковать или нет.

— А как насчет Петры с Уэйном? Они не имеют к этому никакого отношения, но сирена может нацелиться на них, чтобы добраться до меня. Я не хочу нести ответственность за то, что кто-то из вас окажется в большой опасности.

— Планируешь снова исчезнуть?

Грейс напряглась.

— В прошлый раз это отлично сработало.

— Ты уже создала себе новую жизнь. Ты не можешь серьезно все бросить и начать с нуля.

— Я всегда сама решала свои проблемы. Справлюсь и сейчас.

— Не в одиночку. Не в этот раз. «Джонс и Джонс» вовлекло тебя в эту неразбериху, оно и должно тебя защитить. А поскольку я единственный находящийся поблизости телохранитель из «Джонс и Джонс», значит, я и буду тебя защищать, нравится тебе это или нет.

— Петра с Уэйном не работают на «Джонс и Джонс», — заметила Грейс, погружаясь в отчаяние.

— Помнишь, ты сказала, что Общество — единственная семья, которая у тебя есть?

— И что из этого?

— Петра и Уэйн — моя семья. Пока мы с тобой вместе, они считают и тебя членом семьи. Ты не можешь заставить их сложить руки, даже если попытаешься. — Лютер усмехнулся. — Кроме того, они были бы разочарованы, если бы ты отказалась от их помощи.

— Лучше пусть разочаруются, чем умрут из-за меня.

— Поверь мне, Петра с Уэйном не воспринимают все таким образом. Может, они и в годах, но они бойцы, Грейс, бойцы до мозга костей.

Грейс попыталась скрыть слезы.

— Этого я и боялась.

— Боялась чего?

— Я боялась, — ответила она, вытирая щеку тыльной стороной ладони, — что у меня не хватит мужества отказаться от твоего предложения.

— Это не предложение, — мягко возразил Лютер. — Все так и есть. Я не могу позволить тебе сейчас уйти, даже если ты будешь очень стараться.

— Лютер…

— Тише.

Грейс почувствовала себя неестественно спокойной и безмятежной.

— Прекрати, — рассердилась она. — Я дам знать, когда захочу, чтобы моей аурой управляли.

Искусственное спокойствие испарилось.

— Мне нравится, когда ты так делаешь, — усмехнулся Лютер. — Сразу возбуждаюсь.

Грейс рассердилась еще сильнее.