Разрезающий лабиринт

— …немного сбило нас с толку, однако, пообщавшись с гостьей, мы поняли, что она говорит правду. Тем не менее факт остается фактом: согласно ее собственному признанию, она усыпила и застрелила своих товарищей. Конгресс не может закрыть на это глаза.

По толпе пронесся ропот. Миз Коуэн держала в руках несколько листов бумаги с какими-то заметками и взволнованно их рассматривала. Опустив бумаги на трибуну, она подняла голову и оглядела присутствующих.

— Я не могу сказать то, что мне велели. Простите, не могу. Это глупо. Абсурдно.

— Коуэн! — воскликнул мужской голос.

Заместитель председателя, Вильгельм, встал и быстрым шагом подошел к своей непосредственной начальнице. Встал за спиной, наклонился и свирепо зашептал на ухо. Послышалось какое-то шипение, но слов было не разобрать. Миз Коуэн смела с трибуны бумаги, и они закружились в воздухе, как осенние листья. Незнакомый Айзеку член Конгресса бросился собирать листы, пока те не попали в руки людей.

— Мне все равно! — крикнула миз Коуэн, повернувшись к Вильгельму. — Остальные меня не волнуют! Меня интересует она!

Обойдя мужчину, собиравшего разлетевшиеся бумаги, миз Коуэн поспешно спустилась со сцены.

Толпа потрясенно притихла. Вильгельм стоял как вкопанный, с бледным, точно гребень волны, лицом. Айзек посмотрел на Садину, которая казалась слишком уж спокойной. В конце концов, миз Коуэн — ее мама.

— Садина? — окликнул Айзек. — Что…

— Все из-за меня, — сказала вдруг девушка. — Меня хотят отправить в старый мир.

Сразу после этого заявления Садина встала и протиснулась мимо сидящих на скамейке людей, а затем бросилась вслед за матерью. Услышав ее слова, Миоко тоже вскочила и последовала по пятам за Айзеком, который уже мчался за Садиной. Он понятия не имел о том, что все это значит, и совсем запутался. Однако инстинкты одержали верх, и он пообещал себе, что не упустит Садину из виду. Он бежал к берегу, а толпа позади, отойдя от шока, кричала что-то неразборчивое.

— Мама! — крикнула Садина.

— Садина! — крикнул Айзек.

— Айзек!

Он посмотрел через плечо. Доминик. Рядом с ним Триш, все мчатся вдогонку. Миз Коуэн наконец остановилась в добрых пятистах метрах от амфитеатра. Она согнулась, уперла руки в колени и пыталась отдышаться. К ней подошла Садина, затем Айзек с Миоко и Триш с Домиником. Они переглянулись, хватая ртом воздух и ожидая объяснений. Первые же слова миз Коуэн несказанно удивили Айзека.

— Айзек, вернись. Уходи немедленно. Ты в этом не участвуешь.

— Что… что такое… в чем не участвую? — заикаясь, спросил Айзек, чувствуя себя полным идиотом.

— Нет, мама, — сказала Садина. — Мы хотим, чтобы он пошел с нами. Если сам решит, конечно.

До Айзека наконец дошло: все, кроме него, знают, что происходит. Он видел это по их лицам. Даже по смущенному, виноватому лицу Миоко.

Айзек театрально пожал плечами, несколько секунд удерживая их в крайнем верхнем положении.

— Ну-ну, может, кто-то все-таки раскроет мне большой секрет?

Ребята переглянулись, и в конце концов все посмотрели на миз Коуэн. Она не только была намного старше, но и принадлежала к высшему эшелону управления. Красноречива, умна, скора и на гнев, и на милость. Айзек всегда ее побаивался — когда был маленьким, упрашивал Садину играть у себя дома, а не наоборот.

Женщина посмотрела ему в глаза.

— Ты мне всегда нравился, Айзек. Ты славный паренек и пережил страшное горе. Просто… Я не хочу, чтобы ты…

Ее перебила Садина.

— Мама, именно поэтому он должен пойти с нами. Он один из немногих, у кого не осталось семьи. Теперь его семья — мы. Мы с Триш любим его как брата, хотя временами он доводит нас до белого каления. Мы… я без него не пойду.

Айзек подумал, что это уже слишком.

— Не пойдешь? Куда?!

В течение нескольких секунд ему отвечал только шепот волн, омывающих песчаное мелководье. Миз Коуэн подошла вплотную. Хотя она была на несколько дюймов ниже, Айзек поневоле шагнул назад. Почему он так боится этой хрупкой женщины?

— Хорошо, слушай, — сказала она. — В Конгрессе произошел раскол. Голоса разделились почти поровну, тем не менее мои сторонники проиграли. Я ничего не понимаю. Как так можно?

Она закрыла глаза и вздохнула, покраснев от раздражения. Затем вновь посмотрела на него.

— Женщина. С корабля. Ее зовут Клеттер. Я много с ней общалась — больше, чем кто бы то ни было. Готова поклясться жизнью собственной дочери…

— Очень мило! — вскрикнула Садина.

— … что Клеттер говорит правду. Я прожила долгую жизнь и знаю людей. Я столько дерьма в жизни видела, извините за выражение, что меня не пугает его запах. Эта женщина не врет. И, честно говоря, я хотела бы ей помочь.

— А почему вы сказали с трибуны… — начал Айзек и осекся.

— Мы разыграли спектакль. Видишь ли, я не хочу строить из себя великого сыщика, но все это розыгрыш. Его устроили мои сторонники в Конгрессе, Садина с Триш и друзья, которых они привлекли к делу. Я хотела избавить тебя от лишних волнений, Айзек, ты и без того пережил страшную трагедию, твоя семья…

У Айзека на глазах выступили слезы, однако он постарался скрыть это, ожесточенно помотав головой.

— Я справлюсь. Я пойду. Мне это нужно.