Разреженный воздух

– Вот-вот. А теперь уебывай в свой крошечный гламурный мир и не пытайся снова подкрадываться ко мне, потому что в следующий раз я могу и не быть в таком хорошем настроении.

Я повернулся, чтобы уйти. Он просто лежал там, покрытый марсианской пылью, не делая ни малейшей попытки встать или хотя бы вытереть лицо. Я заколебался.

– Ты раньше был журналистом? – Я повернулся обратно. Смягчил тон. – Настоящим?

Он отрывисто кивнул, глядя на вещи, которые я не мог разглядеть.

– Вот. – Я протянул руку. Он, не двигаясь с места, посмотрел на меня, лихорадочно моргая. – Давай, вставай. Я угощу тебя выпивкой.

* * *

Мы поехали в город на одном из краулеров-такси с искусственным интеллектом, заткнув его сутенерскую деятельность, как только она началась, и сидели в тишине, пока не добрались до центра города.

«Найди мне сносный ночной бар в нескольких минутах ходьбы от Маск-Плаза, – велел я тем временем Рис. – Пометь его для такси. И если ИИ попытается отвезти нас в какую-нибудь рекомендованную спонсором бордельную лавку, прижми ублюдка так, чтобы было побольнее, а затем стяни плату за проезд».

«В самих „Особняках Лутры“ есть бар, который мог бы соответствовать твоему описанию сносного».

«Нет, мне нужно отключиться. Найди что-нибудь другое».

Мы проехали через низкоэтажное городское кольцо, где со всех сторон теснились переделанные из складских сараев и ангаров дома с горбатыми крышами, редкая россыпь тусклых городских фонарей напоминала тлеющие угли почти догоревшего костра. Этот горизонт почти не изменился с еще домембранных времен, когда Колыбель-Сити возник как место сбора опасных сыпучих грузов, запущенных в атмосферу с орбиты. Когда все это закончилось и лагерям ловцов пришлось переместиться за пределы Разлома, новые голодные субкорпоративные игроки занялись выращиванием новых экспериментальных продуктов марстеха и испытаниями по обновлению человеческого генотипа. Дерзкие и чрезмерно обремененные долгами, они не видели причин тратить время или первоначальный капитал на восстановление. «Человечество на Высоком Рубеже делает свое дело! Народ, теперь у вас есть совершенно новое небо над головой, и воздух, которым можно дышать! Радуйтесь своим новообретенным свободам! И давайте приступайте к работе!»

Ну и так далее.

Впереди огни бонсай-центра сверкали, словно недавно приземлившийся инопланетный корабль завоевателей.

Такси застопорилось на перекрестке – возможно, протоколы спонсоров в навигаторе ИИ пару секунд тщетно боролись с боевыми технологиями БВ от Осирис, затем заворчало и высадило нас у грязного на вид углового заведения под названием «Голубая нагрузка». В подтверждение моих подозрений счетчик такси обнулился – Рис взломала его ИИ и сломала такси. Луппи тоже это заметил, сопоставил с тем, что было ему известно о моем прошлом, и пришел к проницательному с журналистской точки зрения выводу. По его лицу было трудно судить, но я надеялся, что он впечатлился.

Мы вошли внутрь, не обращая внимания на пристальные взгляды местных жителей в различных состояниях ухода от реальности, и заняли столик в уютном полумраке задней части бара. Я заказал пару шотов «Джей Ди Рэд» и кувшин местной чичи у работающей в позднюю смену бледной и усталой официантки.

– Бывал в Колыбель-Сити раньше? – спросил я у Луппи, пока мы ждали заказ.

– Нет, но я бывал в подобных местах.

Принесли напитки. Я взял свой шот, опрокинул его, поставил на стол и посмотрел Луппи в глаза.

– Итак, – произнес я.

* * *

– Итак, ты был прав насчет своего приятеля Декейтера, – сказал он, нервно поглядывая по сторонам в тесноте переулка. – Не прошло и часа с тех пор, как ты покинул «Крокус Люкс», как явилась Ракель Аллаука в комбинезоне и толстовке с капюшоном. Никакой прически, никаких каблуков, никакого костюма. И никакой свиты, только пара неприметных охранников. Она прошла прямо через вестибюль, даже шага не сбавила. Сомневаюсь, что кто-то там, кроме меня, вообще понял, что это она. Но мужик, скажу тебе, если бы взгляды могли убивать, Декейтер уже бы сыграл в ящик.

– Едва ли. Не забывай, это же она к нему пришла. Как долго она там пробыла?

– Понятия не имею, я убрался минут через сорок после ее прихода. Службе безопасности отеля надоело, что я пристаю к клиентам с этой дурацкой анкетой.

– «По шкале от 1 до 10, как вы оцениваете недавний Земной аудит? Повлияет ли он на ваше отношение к независимости Марса?» Да брось, это неплохое прикрытие для спонтанно возникшего момента, ты сам это признал. В любом случае, ты уже десять лет не приближался к журналистике так близко.

Я видел, как в его глазах вспыхнул гнев, но он не имел ничего общего с тем дерганием, которое я видел при нашей первой встрече. Что-то зажглось в Себе Луппи после нашего знакомства, то ли ритм самой работы, то ли внезапная убежденность в том, что его действия могут иметь значение. Он дернул подбородком в мою сторону.

– А что насчет тебя? Ты когда-нибудь перестанешь вести счет в земных годах, словно какой-нибудь захандривший квалпро, который глядит на звезды и считает дни до конца своего контракта?