Разреженный воздух

– Это же мера военного времени?

– Это… управление на кризисном уровне как минимум. Не обязательно война, но что-то схожее по тяжести, да.

– Например что? Какого хера они там ждут? – Осознание нахлынуло на меня словно восход Солнца на Меркурии. – Господи, это что, из-за аудита?

– Может быть, – с неохотой произнесла она: никто не хочет проснуться и обнаружить, что недавно образовавшееся деловое начинание оказалось на пути надвигающейся геополитической песчаной бури. – У нас нет никакой конкретики, только общая директива. Но, по крайней мере, вы можете быть уверены, что ваших потенциальных убийц снабжала не Эллада.

– Понятно, – машинально ответил я. – Спасибо.

Кратер Эллада находится далеко – по прямой до него от восточного конца Долины более десяти тысяч километров – добраться туда без герметичных транспортных средств, скафандров для подстраховки и херовой кучи припасов невозможно. Доступ с обоих концов огорожен усиленными кордонами безопасности, причем держат его с двух сторон, воздушное сообщение между двумя блоками редкое и жестко регулируемое, каналы передачи данных ограничены и тщательно контролируются. С таким же успехом можно было говорить о двух разных мирах. По правде говоря, меня не должно было волновать ничего, что происходило в Элладе.

Но мне так не казалось.

Вместо этого мне казалось, что еще одна аномалия Ханну Хольмстрема со злым умыслом присоединилась к кластеру остальных.

* * *

Я оставил оплаченную Аллаукой кружку с мате остывать там, где она стояла, и направился к выходу. Я перестал брать у нее деньги шесть лет назад, когда уволился из СК. И не собирался снова приобретать эту привычку.

Снаружи, над горизонтом бонсай-центра, на западе опускалось до уровня Мембраны такое же бонсай-солнце, расплываясь и тая на фоне разрядов, его собственный слабый свет мерк на фоне зловещих сполохов. Дневного света еще хватало – даже здесь, на Шельфе, Мембрана находилась в нескольких километрах над головой, а Колыбель-Сити располагалась достаточно далеко от Стены, чтобы не угодить в тень раньше времени. Но вечером в Нагорье холодало быстрее и сильнее, и я уже чувствовал обещание морозных укусов. Поднял воротник и подул на руки.

«Лучше поймай мне другое такси, Рис. Если нас не занесли в черный список после того, что мы сделали с последним краулером».

«Я использовала скрытое кодирование, – спокойно произнесла она, каким-то образом все еще умудряясь звучать как наставник, читающий лекцию не очень умному человеку. – Протоколы „Скорпион“, которые…»

«Перезаписывают себя через шестьдесят секунд после завершения поездки, – скучным тоном продекламировал я. – Удаляют данные и заменяют их случайно захваченным локальным шумом, что делает любое слежение невозможным. Точно. Давай просто надеяться, что таксомоторные компании в последнее время не прокачали свои контрмеры».

«До уровня технологий вторжения „Блонд Вайсьютис“? Ты же сам в это не веришь, но позволяешь своему настроению…»

«Просто вызови мне такси. И набери этот номер, пока вызываешь. Продолжай звонить, игнорируй любые протоколы отключения, которые найдешь на другом конце. Я хочу услышать ответ».

«И куда мы направляемся на этот раз?»

«Повидаться с псевдополитическими фантазерами».

Глава тридцать четвертая

Поиск внеземного разума экспортировали на Марс довольно рано. В нем как раз в правильной пропорции сочетались строгая наука и сумасшедшая привлекательность, чтобы его воспринимали всерьез на всех бюджетных совещаниях. Первые поселенцы еще жили в парнике, спонсируемом КОЛИН, который со временем станет Бульваром, а планы по возведению обсерватории SETI где-нибудь на краю Долины уже набирали скрытую силу. Непосредственное строительство началось в течение десятилетия.

Конечно, стоило ей на самом деле обнаружить инопланетные сигналы – четыре сигнала, если быть точным, совершенно не связанных друг с другом, слишком далеких, чтобы что-то по этому поводу предпринять или даже установить, существуют ли еще цивилизации, которые их послали, – как весь энтузиазм по поводу SETI начал ослабевать. Поиск внеземного разума – ну да, было такое дело. Галочка поставлена. Финансирование иссякло, высохло до тонкой струйки и, наконец, совсем прекратилось. Обсерваторию несколько раз пытались перепрофилировать, но благие намерения никуда не привели из-за ее удаленности от растущего центра новой колониальной культуры в Брэдбери. Архитектурные нанотехнологии, испытанные и проверенные на Марсе со скоростями и в масштабах, которых никогда бы не допустили на Земле, означали, что при любых требованиях проекта всегда было проще и дешевле строить его с нуля ближе к основной движухе. В конце концов обсерватория пришла в запустение, так ее и оставили.

Прошло почти столетие, развернули Мембрану, население Долины выросло как по плотности, так и по количеству, и тогда все снова изменилось. У обсерватории появились новые владельцы, и они обнаружили, что ее законсервированные системы находятся в идеально рабочем состоянии.

Откуда я все это знаю? Ну…

* * *