Разрубленное небо

Вот и эти двое тоже не поладили из-за дзинуситэки сёю. Господин Йосида, некогда крайне бедный самурай, из имущества располагавший только мечами за поясом да переносным алтарем, несколько лет назад решил податься в земледельцы. Он разработал участок на окраине селения Мейте, что в трех ри от Ицудо, снял несколько урожаев и немного разбогател. После чего решил, что хватит ковыряться в земле, и сдал землю в аренду самураю, имени которого Артем не мог вспомнить, — вот он стоит сейчас слева, щуплый, с оттопыренными ушами.

Щуплый самурай, как оказалось, тоже арендовал землю не для того, чтобы на ней трудиться, сгоняя семь потов. Он сам сдал ее в аренду — крестьянину из селения Мейте. Сдал, разумеется, за большую плату, чем платил сам, — иначе какой был бы смысл в этом предприятии. Вот такой образовался земельный симбиоз, идиллия аренды и субаренды. И длилась бы сия идиллия долго и счастливо, но вдруг Щуплый заявил, что земля принадлежит теперь ему, потому что он выплачивал, де, не аренду, а рассроченную плату за землю. Так они, дескать, договорились с господином Йосида, таково, мол, и было условие. Видимо, у Щуплого завелись деньжата, и он решил, что субаренда — это не самое выгодное предприятие на свете и совсем не то, о чем он мечтал долгими японскими вечерами. А может быть, и в самом деле они так договаривались, как уверяет Щуплый. В чем там правда-матка, Артем не знал. Разве что с определенностью можно сказать одно — один из самураев врет. А вы говорите, они врать не могут!

Сейчас Артему предстояло разобраться в запутанном дельце. Конечно, он не считал себя царем Соломоном, но у него был свой метод, уже не раз им опробованный и который лично его, как даймё и сюго, вполне устраивал.

Сначала он собирался выслушать стороны, а потом объявить решение, которое уже заранее принял. Он объявит, что выкупает землю сам. Для себя. Причем выкупает у обоих самураев, давая каждому тройную цену. Если кто-то из самураев вздумает бухтеть, мол, несправедливо, нечестно, буду правду искать в самой столице и так далее, Артем мягко так намекнет ему, что в этом случае готов решить вопрос не в его пользу. А потом еще мягче вставит что-нибудь насчет гнева Белого Дракона, который может обратиться на того, кто не согласен с решениями сюго. И никуда бухтящий самурай не денется, уступит как миленький. Таким образом Артем уже выкупил три земельных участка и намеревался сегодня обзавестись четвертым. В конце концов и ему надо было прирастать землями.

Тут еще вот что с обзаведением землями: сам-то Артем на деле оказался пусть и самым влиятельным в пределах провинции, но безземельным самураем. Потому что на родовых землях Нобунага проживал сейчас сын даймё и воевать с ним Артем не собирался. Тем более закон и мнение людей будут не на его стороне. Поэтому он довольствовался унаследованной должностью сюго, титулом даймё и доставшимся от Нобунага замком. С голоду он не помирал и не помрет, один доход с игорных заведений всей провинции такой, какой никакие земли бы не принесли. Но… как-то, братцы, несолидно получается. Большой человек, даймё и сюго, а земель-то своих, получается, нету.

В конце концов ни господина Йосида, ни второго господина силком к нему на суд не тащили, разобрались бы сами промеж себя, но ведь нет, понадобилось им беспокоить господина сюго, отрывать его от важных государственных дел. Так и нечего возмущаться. Тем более оба получат славные отступные, каких бы от другого феодала «ни в жисть» не дождались. А крестьянина, что обрабатывает землю, Артем не тронет, крестьянин теперь станет платить аренду напрямую господину Ямомото, вот и все, что изменится для крестьянина, а даймё, пользуясь добрыми отношениями с гражданским губернатором, быстро и без проблем оформит освоенную пустошь на себя. Коррупция, скажете? Да, — не стал бы отпираться Артем, — коррупция, она, родная. Так а что вы хотите от непросвещенного древнего владыки? Неужто демократии, гласности и плюрализма?

Артема не смущало присутствие Хидейоши, который обязан будет доложить в столице о том, как тут управляет новый сюго. Думается, в Киото-Хэйан мало кого озаботит, что господин Ямомото вдали от столицы занимается самоуправством, — если, конечно, у двора нет намерения разобраться с гайдзином Ямомото самым суровым образом. А если все такое намерение есть… то и без этого пустякового эпизода разберутся. Повод найдут с необычайной легкостью.

Поскольку Артему требовались немалые деньги, чтобы заплатить самураям выкуп за землю, он и пригласил сюда Сюнгаку. Вот в том мешочке на поясе наверняка позвякивают золотые и серебряные монеты.

«Тяжела ты, жизнь феодальная, — вздохнул про себя Артем. — Ну приступим, помолясь».

— Говори ты! — он показал рукой на Щуплого и приготовился слушать сбивчивую повесть об арендных мытарствах.

А потом произошло немыслимое…