Разрушение Дрездена. Самая крупномасштабная бомбардировка Второй мировой войны. 1944-1945

Стало очевидно, что первоначальная норма на каждого погибшего была слишком велика, и вскоре тела стали класть вплотную друг к другу в общие могилы. С прибытием начальства из Берлина, согласно новым указаниям, тела были захоронены по глубине в три слоя. Огромное кладбище Хайде-Фридхоф, очевидно, могло предложить неограниченное пространство для захоронения всех жертв авианалетов союзников на город, даже если бы их было вдвое больше. Но если места хватало для подобающего захоронения всех жертв, слишком теплая погода этому не способствовала. По прошествии недель и при все еще незавершенной работе зловоние от гниения распространилось по городу.

Армейские подразделения воздвигли баррикады в центре Старого города, заблокированный район представлял собой площадь, ограниченную улицами на протяжении примерно трех кварталов с каждой стороны Альтмаркт. Спасательные отряды получили новые указания. Тела уже больше не нужно было доставлять на территорию кладбищ за городом, а предписывалось отправлять на Альтмаркт, в самый центр района, заблокированного войсками. Захоронение на Хайде-Фридхоф требовало транспорта в виде длинных колонн фургонов с телами, следовавших через Новый город, на который, несмотря на находившиеся там военные казармы и промзоны, не упало ни одной бомбы; власти не хотели, чтобы население видело гнетущее зрелище.

Идентификация жертв становилась хаотичной. Большие горы неопознанных тел скапливались на кладбищах. На некоторых кладбищах удавалось достигать невероятных результатов: на Йоханнес-Фридхоф в Дрезден-Толкевиц, например, начальник полицейской части смог провести полную идентификацию почти всех жертв. Но на других кладбищах тела громоздились все выше перед общими могилами, и возникали трудности; вернувшиеся официальные представители СС, увидев гору из 3 тысяч тел жертв на Хайде-Фридхоф, велели немедленно их похоронить без идентификации; тела были свалены бульдозерами в общие могилы.

Первые недели марта были холодными и пасмурными, но в середине месяца погода изменилась и необычно теплое солнце ранней весны пригревало мертвый Старый город. Развалины зданий подсохли, но сотни разбитых и заваленных подвалов к концу апреля все еще не были очищены. Среди руин сновали необычно большие крысы, их шерсть была перемазана гашеной известью, разбросанной внутри разрушенных домов. Солдаты, работавшие поздно ночью в заблокированной мертвой зоне, докладывали, что видели макак-резус, лошадей и даже льва, прятавшихся в тени зданий, где они жили и кормились, поскольку их клетки были разбиты два месяца назад. Но площадь Альтмаркт была свидетельницей более жутких сцен, чем убежавшие из клеток звери, крадущиеся в темноте.

Глава 5

Они пожнут бурю

Когда на смену зиме пришли теплые месяцы, каждодневный темп жизни в Дрездене ускорился. Если до этого извлечение и захоронение тел растягивалось на два– три дня, теперь отряды спасателей подстегивала новая настоятельная необходимость: реальная опасность эпидемии тифа.

Люди в течение многих дней разыскивали пропавших родственников, дабы избежать унизительного массового захоронения в общей могиле. Но когда они отправлялись на поиски тележек или повозок для того, чтобы перевезти тела погибших на кладбище, чтобы похоронить их самим, отряды службы безопасности убирали тела, и они, уже аккуратно сложенные под грудой тридцати других гниющих тел, лежали на телеге, которая двигалась с вереницей других по Гроссенхайнерштрассе в сторону сосновых и эвкалиптовых лесов к северу от города. Кто был прав? Родственники, желавшие, чтобы их близкие были похоронены подобающим образом, или отряды службы безопасности, обязанностью которых было избежать эпидемии и попытаться организовать ускоренную идентификацию на кладбищах? Многие из тех, кто видел бесконечные вереницы повозок и грузовиков, катившихся из города на север, вероятно, про себя обещали, что никогда не позволят, чтобы их родственников везли к их могилам подобным образом.

«На Маркграф-Генрих-штрассе я разговаривал с тремя людьми, – вспоминает один из эвакуировавшихся из Кельна, который находился в городе. – Они несли как носилки черное пальто, на котором лежало тело. Один из них спросил меня, что это было раньше за здание. Раньше здесь была школа, но потом она стала военным госпиталем, ответил я. Мужчина объяснил, что должен похоронить свою жену. Потом я видел, как они выкопали неглубокую могилу. Не было никакого гроба, и человек казался чужим в этом городе».

«Некоторые не понимают, – жаловался обеспокоенный директор отдела регистрации умерших, – что у них нет права собственности на тела своих родственников. Известны и случаи, когда родственники откапывали тела из общих могил и перезахоранивали в фамильных могилах. Таким образом законность и статистика безнадежно нарушались».