Разрушитель божественных замыслов

Гаринда протерла глаза, вот только что его милость сидел тут, давая ей указания, и вот его не стало. Она огляделась, не зная, с чего начать, но тут послышалось шипение открывающихся капсул, и ей стало не до размышлений.

Я возник у себя в повозке и чуть было не свалился на сидящую с задумчивым видом новоявленную Гангу Тох Рангор тана Аббаи из рода Гремучих Змей, как во всеуслышание она заявила о себе.

– Развлекаешься? – Она подозрительно осмотрела меня, и я подумал, что она ищет на мне следы помады, белые длинные волосы или, на худой конец, женскую блузку, надетую мной в спешке. Ничего компрометирующего не обнаружив, она перешла к разговору: – Я пришла поговорить, Ирридар. – Мое имя она произнесла так, как будто заставила себя его произнести, до этого я был только «студент» или «бледная пиявка», ну на крайняк – сквоч.

Я насторожился.

– Внимательно слушаю, Ганга.

– Я хочу знать, где ты поселишь меня по прибытии в Вангор. И где можно будет разместить обоз с приданым.

У меня зачесался нос, потом затылок, потом спина, и я начал чесаться. Вот они, первые проблемы, тоскливо подумал я. Пока только маленький комочек, но скоро он может превратиться в большущий ком.

– Интересно, как ты выпутаешься? – проявилась Шиза.

– Может, поможешь? – спросил я, не надеясь, что эта дамочка действительно скажет что-то стоящее.

Так оно и вышло.

– Нет уж, Ирридар, – передразнила она орчанку. – Спасение женихов в руках самих женихов. Не захотел зайти в гости, теперь думай сам.

– Думай сам, – проворчал я.

– Ты это о чем? – Орчанка неотрывно смотрела на меня, а я, задумавшись, вслух повторил слова Шизы.

– Думаю, где разместить твой навоз, – ответил я.

– Какой навоз? – удивилась бывшая небесная невеста.

– Тот, что в обозе. А давай его продадим крестьянам, – предложил я, – чего тащить в город.

– Студент, – не выдержала воинственная дева, привычно язвительно назвав меня по-старому.

Как бы это прозвище не прицепилось ко мне на всю жизнь. Я знаю, так бывает. Моего школьного друга за крепкую стать звали Боцман. Так Боцманом и умер. Царствие ему небесное.

– Ты что, дурак? – вытащила она меня из воспоминаний. – Какой навоз?

– Как – какой? Ты сама сказала, что везешь шкуры и навоз. Забыла, что ли? – в свою очередь удивился я.

– Ты странный, Ирридар, – задумчиво глядя на меня, проговорила девушка. – Вроде умный, был советником у великого хана, а иногда несешь какую-то глупость. Правильно дед сказал, что за тобой нужен пригляд. И твердая рука, чтобы направлять, – с вызовом во взгляде произнесла воительница.

Я только хмыкнул.

– Вот это видала?! – И показал ей дулю. – Твердая рука нашлась. Ремня не хочешь по заднице?

– Могу разрешить только после замужества, – не смутившись, ответила она. – Но ты себя сам-то слышал? Навоз в приданое. Это надо же такое ляпнуть!

– А что там у тебя? – Мне стало интересно, чем одаривают орки своих невест, отправляя в дальние края.

– Это для мужа, – категорично сказала она, нахмурив брови. Те были как стрелочки, разлетающиеся в стороны. Я даже подумал, выщипывает она их, что ли?

– Вот пусть твой муж тебя и определяет вместе с приданым. Чего ко мне пришла?

Орчанка задохнулась от ярости, ее ноздри стали раздуваться, она сжала губы и устремила на меня ястребиный взгляд, прямо что твоя персидская княжна.

– Я некрасивая? Уродина? – перешла она в наступление.

– Нет, ты красавица. Всех румяней, всех белее. Лучше тебя на свете нет.

– Правда?

– Правда, правда, – не стал я лукавить, девка-то была о-го-го.

Она как-то быстро успокоилась и, накручивая локон на пальчик, спросила:

– Тогда почему не женишься?

– Я еще маленький. – У меня был заготовлен один ответ, когда начинали покушаться на мою свободу.

– Я подожду, – сказала она и стала вылезать из повозки.

– А в обозе-то что? – не утерпел я, уж очень любопытно было.

– То для мужа! – отрезала она и скрылась.

Вот и поговорили. И на кой мне сдались эти дамочки? – размышлял я. Гормоны виноваты, одни гормоны, пришел я к выводу. Иначе как объяснить, что они вьют из меня веревки. Ведь я не подкаблучник, убеждал я сам себя. Просто добрый и воспитан так, что надо прийти на помощь женщине. А как иначе? Я мужчина.

На мои размышления о долге и ответственности Шиза отреагировала фырканьем. Но я сам понимал, что они шиты белыми нитками, и на ее скептицизм не обратил внимания. Меня занимало другое: что же делать с этой дикаркой и ее обозом? Гангу я намеревался определить в трактир под пригляд идришей. Но что делать с ее обозом для мужа? Вот проблема! Я снова зачесался.

Между тем наступил вечер. Посольство, растянувшееся длинным червяком по степи, стало собираться в кольцо, огораживая себя, как стеной, повозками. За время, проведенное в степи, ездовые научились это делать достаточно проворно и быстро. Мы тоже поставили свои повозки в общий круг и стали готовиться к ве́чере. Гради-ил сходил за продуктами, я развел «примус». Фома с эльфаром принялись готовить. На запах, доносящийся из котла, из своей повозки неохотно вылез магистр. Увидел меня и стал ворчать: